* * *
^ 2. «Оглянись, Иерусалим, на восток!» (Вар.4:36)
В нашем повседневном языке очень употребительно понятие «ориентации». Чаще всего его связывают с представлением об определенном «направлении». Тот, кто «теряет ориентацию», теряет из вида направление и цель. Едва ли кто еще помнит, что «ориентация» означает не что иное, как «направление на восток». «Сориентироваться» – значит повернуться к востоку, к восходу солнца (anatolé).
Немногие сегодня, кроме специалистов по литургике, знают, что все христианские храмы «ориентированы» или, вернее, в принципе должны быть ориентированы на восток171), ибо христиане с древних времен имели обыкновение молиться, поворачиваясь к востоку.
Этот поворот к востоку во время молитвы имел для святых отцов столь важное значение, что на нем следует остановиться подробней. Ориген в этом отношении категоричен: нет никакой причины, которая могла бы помешать христианину поворачиваться во время молитвы на восток172)! И потому вопрос, «почему» необходима такая ориентация, не нов.
Вопрос: Если Бог, Господин всей вселенной, при творении Своем расположил все по кругу, почему и Давид призывал нас славить Господа «во всех местах владычества Его»173), как и апостол заповедал нам, «чтобы во всяком месте произносили молитвы мужи, воздевая чистые руки»174), отчего же тогда мы возносим Богу молитвы и гимны, обращаясь к той стране света, где восходит солнце, считая то делом достойным и полагая ту страну жилищем Божиим? И кто научил христиан этому обычаю?
Ответ: У нас то, что более всего достойно поклонения, предназначено для почитания Бога, и поскольку, по мнению людей, восток достойнее всех прочих стран света, поэтому в час молитвы мы склоняемся к востоку. Как правой рукой мы /благословляя/ полагаем печать во имя Христово на тех, кто нуждается в этой печати, ибо правая рука почитается более достойной, чем левая, хотя и отличается от нее только по положению, а не по природе, так и восток обладает большей честью в творении и потому предназначен для поклонения Богу.
Тот факт, что мы произносим наши молитвы, поворачиваясь на восток, никоим образом не противоречит слову пророка или апостола. И в самом деле, для молящегося, восток поистине имеется «во всяком месте». И поскольку мы молимся, повернувшись туда, куда устремляется наш взгляд, ибо невозможно в момент молитвы смотреть на четыре стороны, то мы совершаем поклонение, обращаясь взглядом в одну сторону творения. Мы поступаем так не потому, что только эта сторона является творением Божиим и не потому, что только она предназначена стать жилищем Божиим, но лишь потому, что именно она предназначена быть местом того поклонения, которое мы воздаем Богу.
Обычай молиться Церковь восприняла от тех, от кого она получила и указание на место, где следует молиться, то есть от святых апостолов175).
Вопрос, затронутый здесь, более, чем оправдан. Несомненно то, что евреи поклонялись Богу в Иерусалиме, а самаряне – на горе Гаризим176), а когда благочестивый еврей находился вне святого города, он поворачивался в сторону Иерусалима, где был расположен храм Божий177). Но с приходом Христа в принципе упразднилось эта ориентация, связанная с определенным местом. «Место» присутствия Божия – сам Христос. «Истинные поклонники Отца» отныне и впредь будут поклоняться Ему «в духе и истине»178).
Неизвестный автор «ответов» недвусмысленно заявляет, что обычай (éthos) христиан поворачиваться на восток во время молитвы основывается на установлении (théseί) человеческом, а не природном (phýsei). Но почему люди, и христиане в первую очередь, считают «восток» более достойным поклонения по сравнению с другими странами света, он нам не объясняет; другие отцы – более ранние и более поздние – говорят об этом подробней. Интересно замечание о том, что мы всегда наклоняемся в направлении нашего взгляда. У человека есть лицо в физическом и духовном смысле, которое он поворачивает к тому, к кому обращается: этот жест глубоко символичен, как каждый знает по собственному опыту.
В заключение автор заявляет, что обычай поворачиваться на восток во время молитвы опирается еще на апостольское предание, т.е. относится ко временам самого основания Церкви. Этого мнения придерживаются и другие отцы, например, святой Василий Великий179).