Как только Ари стало немного лучше, он тут же сбежал из дома, подальше от бесконечных разговоров дочерей Атли и Бель с её черными внимательными глазами. Ари послонялся по берегу и пошел навестить слепую Торве, которая, по словам все той же Асты, уже и не поднималась с постели.
Торве пребывала в том двойственной состоянии, когда одна нога находится еще в этом мире, а другая — в загробном.
— Ари, — сказала она в тот же миг, как как он подошел к ней.
— Ты умираешь, — сделал вывод безжалостный Ари.
— Наконец-то, — отозвалась Торве. — Я сорок лет ждала этой минуты. Мой муж…
— Хоть ты не говори мне о любви, — взмолился Ари, — я уже слышать не могу это отвратительное слово. Люди прикрывают любовью свои самые бестолковые, самые гнусные поступки, и их все оправдывают, потому что, видите ли, любовь всесильна! На самом деле это всего лишь похоть, помноженная на глупость!
— Ари, — слабая улыбка тронула губы Торве, — как бы мне хотелось, чтобы однажды ты познал силу любви…
— Нет, — закричал Ари, — замолчи немедленно!
— Ты познаешь великую любовь, которая сделает тебя сильнее и чище, — твердо закончила Торве, и её дыхание прервалось.
— Глупая старуха! — в полном отчаянии взвыл Ари, который только что совершенно незаслуженно получил предсмертное предсказание, а предсмертные предсказания всегда сбываются, это каждый младенец знает. — Глупая, болтливая, мертвая старуха, — прошипел Ари и неожиданно для себя заплакал.
Ему захотелось увидеть Иске, её улыбку и смешные ямочки на щеках, и Ари пошел к дому Бъерна. Во дворе он встретил совершенно незнакомую девушку, которая несла корм для кур. У неё были золотистые густые волосы и голубые, как небо, глаза.
— Ты кто такая? — удивился Ари.
— Наложница Тови, — ответила девушка, улыбаясь. — Тови зовет меня Хельгой.
Ари вспомнил заплаканную девчонку, которую Снув кинул в ноги Бъерна, и удивился, как всего за несколько дней она похорошела.
— Тови хорошо с тобой обращается, не так ли? — спросил он.
— Хорошо, — кивнула Хельга, — он не похож на своего брата Снува.
Из дома выскочила Иске. Её глаза сверкнули, когда она увидела Ари, разговаривающего с Хельгой.
— Тебя моя мать зовет, — высокомерно бросила Иске рабыне. — Ари! Тебе уже лучше? Я каждый день справлялась о твоем здоровье.
Ари не понравилось, как Иске прогнала Хельгу, словно имела право решать, с кем Ари разговаривать, и он промолчал.
— Ты пришел увидеть меня? — спросила Иске кокетливо. Кажется, она была очень довольна.
— Я просто пришел, — буркнул Ари.
— Твой брат Тови разрешил этой рабыне жить с нами в доме, — пожаловалась Иске. — Правда, она не очень-то и хороша?
— Иске, Хельга очень красивая.
— Да? Красивее меня?
Ари вдруг как плетью хлестнуло. А вдруг слепая Торве предсказала ему любовь с Иске? Ари прислушался к себе, но ничего великого и светлого по отношению к дочери Бергторры не ощутил, но на всякий случай сказал:
— Красивее тебя даже кривая и косая старая дева Оддни, которая так и умерла, не узнав мужской любви.
Хлоп! Звонкая пощечина обожгла щеку Ари. Иске всхлипнула и убежала в дом.
Ари почувствовал, что от этих гадких слов на душе стало не так паршиво. Он поплёлся в город, размышляя о том, как бы насолить знахарке Стирбьерн, чтобы впредь ей не повадно было языком молоть, и решил, что в ближайшем будущем обязательно подбросит ей в дымоход дохлых ворон. Дохлые вороны никогда не подводили Ари.
Домой он вернулся совершенно без сил и буквально рухнул на скамейку, стоящую вдоль длинного стола. Джо поставил перед ним миску с кашей.
— Зачем ты уходил? — спросил он без всякого упрека. — Ты еще очень слаб.
— Бабы, — сплюнул в очаг Ари. Хорошо так сплюнул, по-мужски. — У меня от них голова болит. Скажи дочерям Атли не приходить так часто.
Джо, вопреки ожиданиям Ари, не разозлился, он выглядел встревоженным.
— Кузнец Вальгард затаил сильную обиду на вашу семью, — сказал он. — Будь осторожен, Ари, как бы не сорвал свою злость на тебе.
— Пусть попробует, — пробормотал Ари без всякой уверенности. Вальгард был во много раз сильнее его, и все это знали. — Джо, — спросил он, — почему Ауд так поступила?
— Бабы, — насмешливо отозвался Джо и тоже сплюнул в очаг.
Ари засмеялся и принялся за еду. Каша обжигала ему язык, она была горячая и вкусная, а рядом с Джо ему стало куда спокойнее.