Видно было, что сама Аста страшно жалеет о том, что вынуждена стоять на чужой кухне и резать солонину, а не разглядывать товары, рабов и дружинников.
Бель вскочила на ноги, расплескав травяной отвар, который Джо заставлял их пить каждое утро.
— Я немедленно переоденусь, и мы пойдем на берег, — сказала она возбужденно. Аста просияла. Ари скривился, глядя на них. Ему были противны те перемены, которые случались с женщинами из-за мужчин.
— Дура! Дура! — влетела в дом младшая из детей Атли, Аса. Она села на скамейку, положила руки на стол и громко разрыдалась. От изумления Аста уронила нож, едва не вонзив его в собственную ногу.
— Аса… что с тобой?
Ари вспомнил, что Аса давно не приходила навещать Ауд, с тех пор, как стало понятно, что старшая сестра останется живой и даже относительно здоровой.
Из своёй спальни выскочила изумленная Бель. Она была в одной нижней рубашке, и Ари который раз поразился тому, как темна её кожа. Круглые колени притягивали к себе взгляд, словно их заколдовала могущественная ведьма.
— Что? — растерянно спросила Бель, взмахивая гребнем для волос. За её спиной послышался голос Ауд, которая по-прежнему не вставала на ноги.
— Это всё ты, — услышав голос сестры, завизжала Аса с такой ненавистью, что Аста отшатнулась от неё. — Ты во всем виновата!
Ари ощутил, как его руки словно тяжелеют — до того сильным стало желание ударить кричащую Асу по лицу. Но он не пошевелился.
— Вальгард потребовал развод и дань, — выпалила Аса, — сорок монет! Боги, это же очень много денег!
— По крайней мере, теперь он не грозится убить Ауд, — рассудительно сказала Аста, мгновенно успокаиваясь.
— Да лучше бы убил, — скривилась Аса, — похороны бы дешевле были.
— У нас есть сорок монет, — подумав, проговорила Аста. — Мы копили их на мое замужество.
— Уже нет, — ответила Аса резко.
Бель, поняв, что это дела семьи Атли, и её они не касаются, скрылась за дверью. Ари это почему-то расстроило. Бель в рубашке и Бель в платье — это были две разные Бель. Послышался её успокаивающий голос, она утешала Ауд.
Ари бы тоже вышел отсюда, но он был всё ещё голоден, и никакая женская ругань не могла отвлечь его от еды.
— Аса, что ты сделала с деньгами?
— Купила себе раба, — произнесла Аса тем особенно вызывающим тоном, который всегда используют люди, точно знающие, что они не правы.
Аста всплеснула руками.
— Аса, мы не прокормим ещё один рот!
— Я его освобожу и выйду за него замуж, — Аса внезапно успокоилась, она была бледной и решительной, — и пусть он меня кормит.
От такого заявления даже у Ари полезли глаза на лоб. Конечно, отцы и деды многих из нынешних земледельцев и рыбаков прибывали на этот берег в веревках. Рано или поздно все рабы получали свободу, таков был закон, но способ сватовства, изобретенный Асой, всё-таки был диковинным.
— Ты купила раба после того, как Вальгард потребовал дань, или раньше? — высоким голосом спросила Аста.
— Конечно раньше, — сказала Аса, и Ари понял, что она врет. Аста это тоже поняла и отвернулась.
— Иди отсюда, — велела она. — Дела Ауд тебя больше не касаются.
Если Ауд не сможет отдать дань, то этот долг перейдет на Асту, как следующую по старшинству.
Аса ушла, а Аста подняла нож да так и застыла с ним, глядя в пустоту.
— Он чуть не убил Ауд, — напомнил Ари, — так что иди к городскому главе и потребуй дань с Вальгарда. Посмотрим ещё, что решит глава. Ты помнишь, что его единственную дочь муж забил до того, что она выкинула трех детей подряд? Теперь глава не знает, кому оставить своё богатство, потому что внуков ему не видать.
— Что? — рассеянно переспросила Аста.
— Пока Ауд больна, ты старшая в семье, тебе и подавать жалобу, — пожал плечами Ари, не понимая, почему ему приходится объяснять очевидное. — Весь город знает, что Ауд чуть не умерла и навеки останется покалеченной. Конечно, Вальгард застал её под чужим мужчиной, в таких случаях сами боги велят поколотить жену. Поколотить, но не убивать.
— Что? — повторила Аста, и её лицо дрогнуло.
— Каждая человеческая жизнь бесценна, — вспомнил Ари слова Джо. — Так и скажи главе.
Она бросилась к нему так стремительно, что он не успел сбежать. Ари ощутил, как теплые женские руки обвили его за шею, а губы расцеловали в обе щеки.
— Спасибо, — с чувством сказала Аста и выбежала из кухни.
Ари сидел, оглушенный. Мир вокруг вертелся с бешеной скоростью.
Его мать умерла так давно, что он её и не помнил вовсе. Изредка он видел, как другие матери обнимают своих малышей, но его, Ари, никто и никогда не обнимал. Старшей сестре, прекрасной Сангррид, и в голову бы не пришло обнимать самого младшего брата, хотя несколько раз она проделывала это с Тови, обычно после нескольких кружек медового пива.