Тайком от всех Ари дал задохлику имя — Йорди — и шепотом разговаривал с ним, пока Иске не закричала: «Ари совсем стал плохим, сам с собой чего-то бормочет. Наверное, от безумной Уны заразился».
Вечером вернулся из коровника Тови, шумно удивился Ари, но всех от него отогнал и отдал свой с Хельгой угол, объявив, что они уйдут ночевать к животным. Несколько раз Ари пытался оторвать от себя ребенка, чтобы дать его Сангррид покормить, но каждый раз мальчик начинал даже не плакать, а хрипло задыхаться, и от этой идеи пришлось отказаться. Сангррид сцеживала молоко в рожок, и Ари удавалось влить в младенца несколько капель.
Ночь выдалась беспокойной, Ари все время боялся раздавить Йорди, почти не сомкнул глаз, а утром, слушая наставления Бергторры за завтраком, понял, что больше не выдержит.
— Я ухожу и этого забираю с собой, — объявил он. — Верну, когда он поправится. Пусть Хельга приносит мне грудное молоко несколько раз в день.
Сангррид уже встала с постели и ворковала над Льот. Она подняла глаза и посмотрела на бледное лицо сына с синими губами и такой же синевой под глазами. Вся нежность, с которой она только что обращалась к дочери, слетела с её лица. Ари увидел, что сестра по-настоящему злится на него.
— Оставь моего ребенка в покое, — прошипела она, словно болотная змея, — это не тряпичная кукла, чтобы ты играл ею.
Бъерн проверял снаряжение, собираясь на охоту.
— Как бы то ни было, мальчик еще жив, — сказал он рассудительно. — И кажется, он неплохо устроился в своем гнезде. Я дам тебе лыжи, Ари, так ты быстрее доберешься до дома Уны. И возьми новую телогрейку, более теплую. На твоей меха почти не осталось.
Но Ари смылся из дома без лыж и без новой телогрейки, спасаясь от громких криков разъяренной Сангррид.
— Ух ты, какой страшненький, — весело сказала Бель, заглядывая в кокон на груди Ари.
Джо, приволакивая ногу и прижимая к себе сломанную руку, тоже подошел посмотреть.
— Гляди, чтобы Уна его не украла, — пошутил он, — она до чужих младенцев охоча.
— Она согласилась выйти замуж за Гисли? — спросил Ари с набитым ртом, уплетая тёплые овсяные лепешки.
— Тебя что, у отца голодом морили? — засмеялась Бель, пододвигая ему кружку с разбавленным теплой водой вином.
Джо как-то встрепенулся при упоминании капитана Гисли, но быстро обмяк.
— Наваждение какое-то, — пожаловался он уныло. — Может, она и правда из рода сирен?
— Ох уж эти мужчины! Они готовы обвинить женщину в чем угодно, только бы не признаваться в собственной глупости! — покачала головой Бель.
— Ты какая-то злая в последние дни на мужчин, — подметил Ари. — Что такое?
— Эрлинг посватался к Иске, — ответила Бель очень просто. — Он сказал, что я уже… уже… нет, я не могу выговорить это слово.
— Ты не старая, — утешил её Джо, но без убеждения.
Ари смахнул крошки с губ и развалился вместе с Йорди на меху у очага. У него было просто чудесное настроение.
— Хорошо бы Эрлинг увез Иске с собой на юг, — размечтался он.
На кухню зашла Уна, увидела младенца на груди Ари, всплеснула руками.
— Где ты его украл? — спросила она едва слышно. — Ты хорошо замел следы? Какой красивый ребенок!
Джо принялся объяснять ей что к чему, было заметно, что он старательно не поднимает взгляда.
— Ари, — Бель наклонилась к нему. — У тебя пятно на груди. Кажется, на тебя только что пописали.
14
Ари проснулся от испуга, от легкости, от того, что крохотное сердечко не билось едва слышно в его грудь.
Безобразного младенца рядом не было, зато из-за ширмы Бель раздавался слабый писк.
Пошатываясь, Ари зашел за ширму и увидел, что Бель обтирает влажной тряпкой тощие и голые ноги Йорди.
— Ты выглядел усталым, — пояснила Бель, — вот я и взяла его покормить и перепеленать.
Веки у Ари были тяжелые, как камни. Увидев, что с Йорди все хорошо, он сразу успокоился, рухнул на кровать Бель и тут же снова задремал, едва прислушиваясь к её ворчанию.
— Никогда не пойму, что люди находят в этих младенцах. Из него может вырасти разбойник или вор, возможно, это будущий скряга или предатель… Скажи мне, Ари, почему ты его притащил сюда? Почувствовал зов крови или что-то такое? Все-таки он твой племянник.
— Сангррид очень сильно разозлилась, — пробормотал Ари невнятно, — это было приятно.