На кухне Бель уже кормила Йорди, а городской глава и Джо сидели напротив друг друга за столом и сверлили друг друга глазами.
Ари залпом выпил целый ковшик воды и сел рядом с Джо.
— Что же, — вздохнул глава, — это очень опрометчивое решение. Весна будет для нас суровым испытанием: люди боятся, что море рассердилось на них.
— Не мы убили Уну, — напомнил Джо миролюбиво.
— Лучше бы вы, — заметил глава. — Свои преступления простить сложнее, чем чужие.
Проводив городского главу, Джо заметил:
— Может, нам огородик завести?
Бель, и так раздраженная необходимостью смены пеленок Йорди, тут же разъярилась:
— Я богатая женщина, и не собираюсь ковыряться на грядках.
— Все твои деньги будут просто бесполезными, если не у кого будет купить еду.
— Будете рыбачить, — отрезала Бель. — К этому мальчишке море благосклонно.
Ари пропустил мимо ушей «этого мальчишку», слишком обрадованный тем, что глава ушел ни с чем.
— Ты хлеб из рыбы будешь печь? — въедливо спросил Джо.
Бель швырнула в него мокрую тряпку, извлеченную из-под Йорди.
— Это проклятая земля, — закричала она. — Этот желторотый спаситель! Я хочу домой, хочу домой!
И она села на пол и заплакала, горько и громко, как недавно плакал Йорди.
20
Той ночью Ари почти не спал, вслушиваясь в тоскливые всхлипывания Бель за стеной.
Они провели вместе зиму и похоронили трех покойников, они кормили козьим молоком младенца и пережили пожар, они ругались и однажды, в самое темное, безнадежное время, любили друг друга, напоминая себе, что среди этой мерзлоты и злости есть что-то теплое, что-то светлое. Но, несмотря на все это, Ари понимал Бель так же плохо, как в тот день, когда впервые её увидел.
Она была яркой, диковинной, заморской птицей, невесть зачем прилетевшей в их мрачные края.
Бель появилась здесь не по своему желанию и не могла уплыть отсюда на первом попавшемся корабле. Она цеплялась за мужчин, словно надеясь переложить на них свои заботы, и бессильно опускала плечи, когда понимала, что помочь ей некому. Наверное, там, откуда она пришла, она никогда не была одинокой и не привыкла что-то решать.
Сейчас же у Бель был только бесполезный, больной, вздорный мальчишка и изрезанный глубокими морщинами знахарь, однажды и навсегда отказавшийся от любви к женщинам.
И Бель плакала, потому что наступала весна и что-то страшное приближалось тоже.
Ари вспомнил: Рута, ведунья с востока, обещала, что у них будет еще какое-то время, год или два, но Бель и Торве говорили о том, что наступит мор, а всякий знает, что нет более страшных дней, чем весенние, когда все живое еще слабое и уставшее.
Ари уже даже почти решился встать и подойти к плачущей Бель, но тут в дверь тихонько поскреблись.
Очень осторожно, словно боясь нарушить покой спящего и темного города.
Ари неслышно встал и положил Йорди рядом с Джо, опасаясь открывать дверь с младенцем. Бог знает, кого он мог бояться — одноглазого кузнеца Вальгарда ли, разъяренного отказом главу, или очередную из дочерей Атли с их бесконечными проблемами.
Кутаясь в ночной зябкости, на пороге стоял совершенно незнакомый мужчина, молодой и тонкий.
— Я Вигге, — сказал он едва слышно, — скотовод с равнины. Я пришел за своим сыном.
Вигге попросил не включать света, и его освещали только почти погасшие угли в кухонном камине.
Когда он снял тяжелый, подбитый мехом плащ, то оказалось, что он весь увешан многочисленными амулетами, как спятивший шаман.
Йорди глубоко спал, когда Вигге принял его из рук Джо, и не проснулся от долгого и внимательного взгляда отца.
Потом Вигге положил младенца на шкуры и низко, до самого пола, поклонился обалдевшему Ари.
— Мне сказали, что мальчик родился настолько слабым, что ему даже не стали давать имя.
— Его зовут Йорди, — ответил Ари, разглядывая гостя.
В скотоводе не было ничего пугающего, такого, что было в беременной Сангррид и в её новорожденной дочери Льот. Откуда бы ни взялся этот демон в животе сестры Ари, он был зачат не от Вигге.
— Я заберу ребенка, — мягко сказал Вигге.
Глухая, темная ярость шевельнулась в Ари. Он сделал шаг вперед.
— Послушай меня, скотовод с равнины, — сказал он как можно более угрожающе, — я тебя знать не знаю, и видеть не видел. Я забрал ребенка у Сангррид, Сангррид его и отдам. Приходи вместе с женой.
— Это же мой сын, не так ли? Женщина, раненый старик и мальчишка… Как вы собираетесь помешать мне его забрать? — почти весело спросил Вигге.
Призрак слепой старухи Торве вылез из стены и с любопытством стал разглядывать амулеты Вигге.