— Рита! Просканируй-ка дом. У нас под ногами есть мёртвые?
Смерть ненадолго замерла, концентрируясь.
— Есть, — наконец, ответила она, широко распахнув глаза. — И много. Очень много. По правде говоря, мне даже как-то нехорошо от такого количества…
— Ромашка среди них есть? — спросил я, не до конца уверенный хочу ли знать ответ. Однако:
— Нет, — к радости всех собравшихся мотнула головой Смерть. — Ромашку я не чувствую.
— Отлично! Тогда поднимай всех, кого сможешь, — скомандовал я. — Прямо вот по максимуму. Пускай создают врагам веселье. А сами ищите проход вниз и попробуйте отыскать Ромашку там. Ну а я наверх, пойду посмотрю, что там творится. И всё! — прикрикнул я на Дольче, которая хотела было что-то сказать. — Без споров! Погнали!
Если я угадал, и один Иванов-Нобель пошёл против другого Иванова-Нобеля, то мне надо его опередить. На всякий случай. Всё-таки Оскаровича мне нужно взять живым…
Сеня Черепанов, толстяк Антон по прозвищу «Кабан», Лёха, Ярик, Витя и Оля — одна из самых талантливых магов воды, которых только доводилось встречать Хельсину…
Он не просто знал имена всех этих людей, он знал их историю, привычки, повадки и вкусы. С некоторыми он рос, с некоторыми работал. Казалось бы, от этого должно было быть тяжелее, однако нет.
Никаких сомнений.
Никаких колебаний.
В конце концов, они бы прикончили его по первой же просьбе Учителя.
Методично прорубаясь сквозь ряды бывших коллег, Ваня Хельсин двигался к цели. Неумолимо и нахраписто. И сам дом ему в этом помогал. Когда бы ни такое обилие камня вокруг, то, возможно, его бы и остановили, но не сейчас.
Сейчас каждый камушек, каждый кирпичик, каждая гипсовая балясина сражались на его стороне. В напарниках у Хельсина были стены, пол и потолок. Фехтовать в таких условиях — одно удовольствие. Противник уж больно часто оступается…
Но чем дальше, тем сложнее.
— Ды-ды-дых! — чтобы заблокировать удар Сени Носорогова, некоторые сироты сами придумывали себе фамилии, Хельсину пришлось затеять в особняке неожиданную перепланировку и подвинуть стену.
Стена, впрочем, разлетелась вдребезги.
Сеня и сам по себе был мощным товарищем, а сейчас у него за спиной стояли два баффера. А теперь один. А теперь не стоят. Внезапная атака летающей мраморной плитки по очереди сбрила им головы.
— Хельсин! — зарычал ослабевший, но всё ещё опасный Носорогов. — Ты — придурок, Хельсин! Что ты вообще творишь⁈
Отвечать Ваня не стал.
Всё-таки не за разговорами сюда явился.
Вместо этого он попёр в атаку, размахивая серебряным мечом. Взмах, другой, и вот непрошибаемый Сеня начал пятиться назад. Ну вот и всё, стало быть. Пол под его ногами внезапно провалился, и Сеня застрял в дыре.
Ну а дальше дело техники.
Вытерев с лица кровь, Хельсин пошёл дальше. Наверняка, Учитель уже ждёт его…
Ох, едрить туда-сюда!
Трупы, трупы, трупы!
Не знаю, что за персонаж тут прошёлся, но если попробовать предположить, то я бы сказал, что это матёрый маг земли. После такого влажной уборкой не отделаешься, тут капитальный ремонт устраивать нужно.
Итак, третий этаж!
Я почти на месте!
Направо коридор с кучей комнат по обеим сторонам — как будто гостиничные номера — а вот налево, снова грёбаная разруха и трупы. И одна лишь единственная дверь в конце коридора. Ставлю годовое жалование Кузьмича, что главгад сидит именно там.
Успеть бы только его застать…
Ладно.
Взбодрив конечности, я рванул вперёд…
Тем временем в обширных подвальных помещениях особняка Константина Оскаровича Иванова-Нобеля творилось нечто невообразимое. Почти как у классика: «трупы оживали, землю разрывали». Ну а «почти» потому, что разрывали они вовсе не землю, а команду медиков.
Да-да-да, все те видеозаписи с кадрами бесчеловечных экспериментов были сделаны здесь.
Морг, операционная, несколько лабораторий, камеры заключения и морозильный ларь размером с комнату, набитый всевозможной расчленёнкой — всё это находилось именно тут.
И пусть Василий Иванович говорил о том, что гражданских трогать нельзя, тут уж группа «Альта» не удержалась. Девушки были на все сто процентов уверены, что, если бы Скуф своими собственными глазами увидел то же самое, что видят сейчас они, то он бы и сам расправился со всеми этими живодёрами.
— Уроды, — сказала Фонвизина и сорвала ключ-карту с пояса одного из медиков, не дожидаясь, пока зомби Смертиной дожуёт его лицо.
Пока другие альтушки вершили высшее правосудие в рабочих помещениях, Ольга Сергеевна решила, что в её услугах здесь никто не нуждается… ну… они же всё-таки медики, вот пусть и лечатся самостоятельно.