— Бе-е-е-е! — очередной козёл с разбега вонзился в Державина.
Ректор в ответ нахмурился и шикнул на скотину. Скотина смирилась с тем, что враг не повержен, обиделась и ушла.
— … с себестоимостью, — продолжила Иринка. — Дело в том, что Несвицкие до последнего не планировали массовое производство и сотрудничество с министерством, а потому вели бухгалтерию очень посредственно. Так что сейчас сумму озвучить не могу даже приблизительную. Не знаю, как на ней скажется закупка материалов крупным оптом, да к тому же при поддержке короны.
— Которую вы, господа, непременно обеспечите, — хохотнул я и похлопал Гринёва по плечу.
Тайник тоже был здесь. Вроде как его ведомства последние разработки тоже касались, да и застольке опять-таки намечалось основательное.
Мне вот, например, никуда не надо. Ни сегодня, ни завтра. Министры тоже свободны, — они ведь не просто так с работы срулили, а по важнейшим государственным делам. Сестрёнка в кои-то веки навестила. Чего с Мишаней обещались быть. Да и группу «Альта» я занял тренировками, так что косячить им сегодня некогда.
Они сейчас в поле проходят краш-тест. Я же его ещё давно задумал. Разрядка по мане, так чтобы ну вот прямо совсем в ноль. Чтобы к чувству этому привыкнуть на всякий случай и заранее, а не во время боевых действий.
Так вот…
К чему это я?
— Насмотрелись? — спросил я у министров и, не дожидаясь ответа, продолжил: — А раз насмотрелись, то пойдёмте уже за стол. Кузьмич специально для вас поутру себе на кухню слайсер заказал и сало ещё с вечера заморозил. Обещал какие-то рулетики сделать…
— А водка?
— Обижаете, Константин Васильевич…
Рулетики у Кузьмича и впрямь сказочные получились.
Не рулетики, правда, это были, а закусочка такая. Русский тапас, ни больше и ни меньше. В кругляшок бородинского хлеба диаметром с бутылочное горлышко, была воткнута соразмерно-подстриженная стрелочка зелёного лука. А на эту стрелочку, будто парус, мой камердинер нанизал ломтик копчёного сала с мяском — такого тонкого, что сквозь него возможно было читать. Сам хлеб, конечно же, на поверку оказывался натёрт чесноком и смазан горчицей.
То есть всё то, что обычно нужно самостоятельно собирать по столу и наталкивать в рот так, что потом хрен прожуёшь, оказалось уже скомпилировано за нас.
Очень мелкая, кропотливая, ручная работа. И когда только успел? Не знаю. Иногда мне даже кажется, что Кузьмич очень хорошо скрывает магический дар, и на самом деле какой-нибудь… едомант?
Не суть.
Помимо этого чуда кулинарной мысли на столе стояли бутерброды со шпротами, бутерброды с икрой, филе сельди под какой-то пряной заправкой и куча солений, среди которых присутствовали и фирменные огурцы Вильгельма Куртовича.
В качестве горячего — варёная картошка без ничего. Со сливочным маслом разве что, да с укропом.
Ну а во главе стола — она. Потная красавица. Такая холодная, что аж густая.
— Давай-давай, — толкнул я в бок Тамерлана. — Не отлынивай.
— Что, опять⁈
— Опять-опять, — кивнул я. — Наливай.
Молодой хакер сегодня был на разливе и судя по румянцу на щеках, убирался вперёд нас всех вместе взятых. Наливал себе по половинке, но всё равно спешил. Хотел было сначала вместе с Иринкой вишнёвый крик пить, но министры юношу освистали.
Кстати, с ним они оказались знакомы, и насчёт присутствия хакера за столом никаких морганий или намёков не последовало. Следовательно, ордынец действительно прошёл все необходимые допуски к государственным секретам. Которые, безусловно, в подобном коллективе могут всплыть.
Не помню, какой там сейчас по очереди тост, но за Величество мы ещё не пили:
— Ну! — встал я из-за стола. — За Его Величество!
Заскрипели отодвигаемые стулья, господа министры сдвинули запотевшие стопки, опрокинули в себя, и добавили вразнобой что-то про долгие лета жизни и прочее-прочее.
Но вот физиономии у них малость изменились. Хмурые все стали какие-то.
И переглядываются ещё плюс ко всему.
— Та-а-ак, — протянул я и сел обратно. — Что случилось?
— Кхм-кхм, — прокашлялся Гринёв. — Это государственная тайна, если что, — со значением зыркнул он в сторону Тамерлана и Ирки. Приболел Величество, да притом серьёзно. С постели не встаёт.
— Во как.
Не совсем понял, давно ли это для самодержца Российского было проблемой. У него ведь такие ресурсы, что ого-го. Да взять ту же самую:
— Фонвизина, — щёлкнул я пальцами. — Елизавета Григорьевна. Очень толковая целительница, настоятельно рекомендую.