А чего его, собственно говоря, придумывать?
Минуя этап с заброшенным коровником, поселю девок сразу же в доме Чего. Так они будут подальше от меня, а я подальше от них, и воцарятся между нами гармония и понимание, и вообще. Плюс ко всему какая-никакая боевая практика, да и местные перестанут зарослей шугаться.
А то из-за них сосед уже трёх коз недосчитался. Те же — создания тупые. Видят кустики и лезут щипать. А то, что кустики сами их схарчат за милую душу, не догадываются.
— Бойцы! — крикнул я, вновь собрав всех во дворе. — Как видите, моё скромное жилище не рассчитано на то, чтобы вас всех здесь квартировать. А потому ваше первое задание — найти себе базу. А если точнее, то отбить её у врага. Наш враг…
Расхаживая вдоль строя, я объяснил альтушкам, с чем им придётся столкнуться на заброшенном участке Лёхи.
— Тем более среди вас есть друид, — закончил я. — Так что выполняйте.
— Так точно, Василий Иванович!
В это же самое время.
Подмосковье, усадьба барона Малёваного
— Спасибо, что приехал, — барон Малёваный пожал руку Бубнову-Старшему.
— Да как тут не приехать? Нихрена себе!
Дело в том, что не только дети этих двух семей были знакомы между собой. Так уж вышло, что, будучи не слишком одарённым аристо, Сергей Викторович Малёваный частенько пользовался услугами безымянного ЧОПа, принадлежавшего Анатолию Бубнову по кличке «Берсерк».
Кличку эту Анатолий получил уже давно и случайно. Когда во время колки дров вогнал топор себе в ногу. Но! В отрыве от этой истории погоняло звучало внушительно, да к тому же прилипло намертво, и потому Анатолий был не против.
Правда вот, в своём изначальном варианте его прозвище звучало как «Берсерк Херов», но об этом можно и умолчать.
— Ну как сын? — спросил Берсерк, присаживаясь на садовый стул.
— Хреново, — вздохнул в ответ Сергей Викторович. — Людей боится, заикается, ссытся… На работу идти не хочет. А твои как?
— Лёшка вроде бы отошёл, вот только глазом постоянно дёргает и херню какую-то несёт про мотоцикл. А Саню из реанимации пока что не отпускают.
— Ну охренеть, конечно, — выругался Малёваный. — И что делать будем?
— Да понятно, что, — Берсерк прохрустел костяшки пальцев. — Закопаем ублюдка.
— Пробил информацию на его счёт?
— Пробил, — кивнул Бубнов.
— Аристократ?
— Вроде бы аристократ, но… чушь какая-то, Серёж. Я первый раз такой титул вижу. «Столп Империи».
— Это в официальных бумагах так прописано?
— Ага.
— Ерунда какая-то.
Сергей Викторович замолчал и на какое-то время задумался.
— И что означает этот «Столп Империи»?
— Да хрен его знает, Серёж, — пожал плечами Берсерк. — Но такого титула больше ни у кого нет, я проверял. А сам его род всего из двух человек состоит. Из него и младшей сестры Ирины Ивановны Скуфидонской.
— Младшей, говоришь?
— Младшей, — кивнул Бубнов. — У них разница двадцать с гаком лет. Молоденькая совсем.
— Ну вот и отлично! — Малёваный аж на ноги вскочил. — Зуб за зуб, Толя! Глаз за глаз! Если этот ублюдок решил нашу молодёжь калечить, так, значит, мы его через сестру достанем! Пускай хлебнёт сполна! Где сестра живёт⁈
— В Столице, Серёж. Отсюда час езды.
— Прекрасно! Твои ребята готовы?
— Ещё со вчера готовы, Серёж…
— Кузьмич, твою мать! Где сапог⁈
— Несу, Василий Иванович!
На радостях я решил перенести уборку сена на завтра, а сегодня отдохнуть. Набил самовар щепой, разжёг, а раздуть как всегда нечем.
— Вот, Василий Иванович, держите.
— Ага, спасибо.
Признаться, не так я люблю чай, как сам процесс чаепития. Запах дыма, треск щепы, блики самовара на солнышке. А в чай, если что, можно и подлить чего-нибудь, чтобы повеселее шло, но это ближе к вечеру…
Слишком уж альтушки меня из душевного равновесия выбили. Не успели приехать, а уже. Талантливые девки, ничего не скажешь. Особенно Чертанова.
— Ну как тебе наши бойцы? — решил я узнать мнение Кузьмича на счёт происходящего.
— Очень приятные барышни, — сказал австрияка, задумался и добавил: — Но шебутные. Из-за молодецкой дурости и городского ритма жизни, к которому они привыкли, девушки пока что не в состоянии проникнуться вашим степенным существованием и по достоинству его оценить. Происходит рассинхронизация.
— Точно! — похлопал я камердинера по плечу. — Я бы лучше не сказал!
И тут, будто бы в подтверждение слов Кузьмича:
— Василий Иванович! — раздался крик по ту сторону ворот.
Ворота распахнулись, и на участок забежала Стеклова. Растрёпанная, запыханная, так ещё и с ног до головы в кровище. Хм-м-м… вот уж не ожидал, судя по личным делам, что у альтушек могут возникнуть проблемы с сорняками.