— Кстати, а у тебя нет идей, что значат все эти символы на танзаку? — мимоходом задал я вопрос. Мне не приходило в голову, что кто-то может всерьёз прочесть нарисованную Харухи ерунду, так что я просто думал немножко пошутить.
— «Я здесь», — ответила Нагато. Я нахмурился.
— Так на нём написано.
Теперь я оказался в ещё большем замешательстве.
— Эти рисуночки в стиле Наска, часом, не какой-нибудь инопланетный язык?
Нагато на это ничего не ответила.
Мы с Асахиной-сан покинули дом Нагато, и шагали под залитым лунным светом небом.
— Асахина-сан, так зачем ты привозила меня в прошлое?
Асахина-сан глубоко задумалась, изо всех сил стараясь что-нибудь сообразить, потом подняла голову и ответила очень мягким тоном:
— Прости. Я… ну… мм… я не уверена… я только исполняю…. то есть, я конечное звено… нижнее звено… нет, что-то вроде стажёра…
— Но всё же именно ты следишь за Харухи.
— Это потому, что я никогда не думала, что Харухи поймает меня и затащит в кружок, — сказала она, надув губки. Асахина-сан, ты мило смотришься с любым выражением на лице.
— Я просто следую инструкциям…… моих начальников…. наставников. Так что даже я не знаю, зачем я иногда что-нибудь делаю.
Глядя на краснеющую Асахину-сан, я подумал: быть может, эта начальница — никто иная, как взрослая Асахина-сан? Идея эта была пустым домыслом, но поскольку единственные известные мне путешественницы во времени — она и обычная Асахина-сан, что же ещё мне могло прийти в голову?
— Ясно, — пробормотал я, наклонив голову.
Но я всё равно ничего не понимал. Если эта взрослая Асахина-сан прилетала, чтобы оставить мне подсказку, она должна была знать, что с нами произойдёт. Но, похоже, она ничего не сказала об этом даже здешней Асахине-сан. И что это должно значить, а?
— Гмм…
Ладно, бестолку ломать над этим голову. Если даже Асахина-сан не понимает, что к чему, то куда уж мне понять, убогому. Нагато сказала, что существует несколько способов путешествовать во времени. Наверное, у путешественников в будущем должны быть какие-то правила на этот счёт? Надеюсь, кто-нибудь объяснит мне их, когда всё уляжется.
Я расстался с Асахиной-сан около станции. Она ещё раз поблагодарила меня, и её хрупкая фигурка растворилась во тьме, — какая жалость! Когда она исчезла из виду, я тоже засобирался домой, и только тут до меня дошло, что я забыл портфель в литературной комнате.
Следующий день, восьмого июля, несомненно, был следующим днём для моего разума, но вот моё тело чувствовало себя так, как будто бы с моего последнего появления в школе действительно прошло три года и один день. В школу я прибыл с пустыми руками, и бросился прямо в комнату кружка, а оттуда, захватив портфель, в класс. Похоже, Асахина-сан появлялась в школе раньше меня, поскольку её портфеля в комнате уже не было.
Заглянув в класс, я обнаружил там Харухи, которая сидела и пристально пялилась в окно, как будто ожидая прибытия пришельцев.
— Что с тобой такое? Со вчерашнего дня выглядишь какой-то подавленной. Ты часом на мухоморную диету не перешла? — спросил я, усаживаясь. Харухи тяжёло вздохнула, и сказала:
— Да ничего особого. Просто меланхолия, вспомнилось кое-что из прошлого. Одно воспоминание о празднике Танабата.
Я вздрогнул. Что за воспоминание… я не стал спрашивать.
— Ясно.
Харухи отвернулась и принялась наблюдать за движением облаков. Я пожал плечами. Не имею намерения зажигать фитиль этой бомбы. Любой здравомыслящий человек согласится со мной.
И снова после школы комната литературного кружка играла роль штаб-квартиры «Бригады SOS».
Харухи лишь сказала «Выбросьте бамбуковые ветки, больше они не нужны», — и сразу ушла. Её повязка «начальницы» валялась одиноко брошенной на столе. Эх, а завтра Харухи снова станет эксцентричной девчонкой, и будет требовать от нас невозможных глупостей. Такой она человек.
Асахины-сан тоже не было. В комнате была только Нагато Юки, да мы с Коидзуми играли в шахматы. Не в силах сопротивляться его шахматным проповедям, я согласился на то, чтобы он обучил меня правилам игры.
Я думал, что Коидзуми переключился на шахматы, поскольку он ужасно играл в Отелло, но, похоже, я ошибался. Коидзуми столь же ужасно играл и в шахматы.
Я съел одну из пешек Коидзуми конём, бросив взгляд на Нагато, которая внимательно следила за шахматной доской со своим отсутствующим выражением на лице.
— Слушай, Нагато, всё-таки, я не понимаю. Асахина-сан и вправду из будущего?
Нагато легонько кивнула:
— Да.
— Но мне всё-таки чудятся какие-то парадоксы в том, чтобы отправляться в прошлое и возвращаться в будущее.
Вполне естественно. Если бы между прошлым и будущим не было связности, то вернись мы назад на три года в прошлое, и засни там, чтобы проснуться в настоящем — это новое «настоящее» было бы совсем не тем «настоящим», из которого мы отправились. Однако, судя по всему, именно я подал Харухи эту идею, которую ей не следовало бы подавать; идею, которая привела Харухи в «северную старшую» и подогревала её интерес ко всему внеземному… вполне возможно, что так и было.
Если бы я не отправился назад на три года в прошлое, возможно, ничего этого бы не было. Судя по тону взрослой Асахины-сан, она должна знать об этом больше нас. Другими словами, между прошлым и будущим всё-таки есть связность. Это противоречит тому, что говорила мне ранее Асахина-сан. Каким бы глупым я не был, заметить это противоречие я всё-таки могу.
— Поскольку у парадоксальных теорий не существует следствий, невозможно проверить, что парадоксы отсутствуют, — спокойно произнесла Нагато с таким лицом, как будто бы сказанное всё объясняло. Да, для тебя этого объяснения может вполне хватать, но я совершенно ничего не понимаю. Нагато подняла голову на стройной белой шее и взглянула на меня:
— Скоро ты всё поймёшь.
Затем она вернулась на своё обычное место и погрузилась в свой мир книг. Теперь заговорил Коидзуми:
— Посмотри-ка сюда. Сейчас твоя ладья ставит шах моему королю. Для меня это проблема из проблем, куда же мне бежать?
Говоря так, Коидзуми подобрал своего чёрного короля и спокойно положил его в карман пиджака. Затем он продемонстрировал мне ладони, как фокусник после трюка.
— Как по-твоему, создал я какой-нибудь парадокс?
Держа между пальцев белую ладью, я подумал: не собираюсь я играть с тобой в эти дурацкие философские игры, и меня совершенно не устраивают абстрактные отговорки. Так что не буду я тебе отвечать.
В любом случае, нет никаких сомнений, что Харухи — парадоксальное создание, и то же можно сказать про этот мир.
— К тому же, король для нас сейчас ничего не значит. Напротив, гораздо более важную роль играет королева.
Я поставил белую ладью на клетку, где стоял чёрный король. d8-e8.
— …Не знаю, что там случится в ближайшем будущем, но надеюсь, что не что-нибудь, отчего у меня разболится голова.
Нагато промолчала, а Коидзуми улыбнулся и сказал:
— По-моему, лучше, чтобы всё оставалось в спокойствии. Или ты предпочитаешь, чтобы что-то случилось?
Я хмыкнул и обвёл своё имя в таблице результатов.
Mystérique Sign
Неудивительно, что Харухи перестала хандрить во время итоговых экзаменов, и снова стала делать, что вздумается. Она, кажется, передала мне свою меланхолию, как эстафетную палочку — я достиг пика отчаяния. Каждый полученный мной экзаменационный лист заставлял меня чувствовать себя всё хуже и хуже… Возможно, Танигути разделял со мной меланхолию. В середине года во время экзаменов мы были как друзья, которые летят бреющим полётом, даже когда красная аварийная лампочка яростно горит на радаре. Человек — это такое животное, которое нуждается в ком-то, по крайней мере, таком же глупом, как и он сам. Ты чувствуешь себя относительно свободно в таком окружении. С другой стороны, всё наоборот, если кто-то рядом с тобой чувствует себя свободно.