- Я тоже думаю, что так будет лучше. По большому счету, я бы предпочел помочь своим коллегам ликвидировать Закрытое Измерение. Им все еще не хватает людей чтобы расправиться с «аватарами».
- Передавай от меня привет этим синим ребятам.
- Передам. Кстати, после этого происшествия становится ясно, что наш долг – не дать Судзумии-сан заскучать снова. Нужно учесть этот факт. Я на тебя рассчитываю, - сказал Коидзуми и пошел к организаторам оформлять отказ.
Он продолжает пичкать меня подобными задачками с такой безмятежной физиономией, что мне становится действительно сложно выносить этого парня.
Харухи заставляла Асахину-сан исполнять вместе с ней какой-то безумный танец. Я подошел и похлопал Харухи по спине.
- Что? Тоже станцевать хочешь?
- Мне тебе кое-что сказать нужно.
Я вывел Харухи за пределы поля, кстати, никогда бы не подумал, что она покорно послушается.
- Посмотри на них, - я показал на Пиратов Камихигара, отрешенно сидевших на скамейке, - Тебе не кажется, что они заслуживают немного жалости?
- С чего вдруг?
- Я верю, что они прошли через море крови и пота, тренируясь для этого дня. Они побеждали четыре года подряд, и я думаю, что сейчас они чрезвычайно подавлены.
- И?
- И их болельщики наверняка тоже рыдают. Посмотри на вон того парня с армейской стрижкой, что стоит за заграждением – вот об этом разочаровании я и говорю. Ты не находишь это печальным? У него наверняка не будет больше шанса выйти на поле.
- Ну и?
- Выйдем из турнира! - сказал я, как свершившийся факт.
- Ты наверняка тоже уже наигралась, верно? Меня не тянет играть дальше, честно. Я бы предпочел, чтобы все мы лучше посидели, перекусили и поболтали вместе. Откровенно говоря, у меня уже поджилки трясутся от усталости.
Это было правдой. Я постоянно бегал между инфилдом и аутфилдом, а потому был истощен и ментально и физически.
Беспредельно довольная Харухи теперь вытянула губы утиным клювом и тихо уставилась на меня. И когда из моей груди уже собирался вырваться тяжелый вздох…
- А ты не против?
Ни разу. Асахина-сан и Коидзуми, наверное даже Нагато чувствовали то же самое. Моя сестра в восторге упражнялась с битой с самого начала, но если предложить ей конфетку, то биту она моментально выбросит.
- Пффф…
Харухи посмотрела на меня, затем на бейсбольное поле. Немного пораздумав, а может быть, изобразив раздумья, она улыбнулась:
Ну тогда ладно, я все равно уже проголодалась. Пошли обедать! Никогда бы не подумала, что бейсбол такой простой вид спорта. Мы победили слишком легко!
Правда, что ли?
Я с ней не спорил, просто слегка пожал плечами.
Когда мы предложили выйти из турнира, чтобы дать им пройти следующий тур, капитан противников благодарил нас со слезами на глазах. Я чувствовал себя безумно виноватым, видя его в таком состоянии, поскольку жульничество, которое мы использовали, чтобы урвать победу, противоречило всякому здравому смыслу.
Когда я уже собирался побыстрее уйти, капитан подозвал меня к себе и шепнул на ухо:
- Скажи, почём ты готов продать вашу биту?
Итак, мы все, за исключением Коидзуми, оккупировали угол кафе и сидели, уминая еду.
Моя сестра уже успела подружиться с Харухи и Асахиной-сан, она сидела между ними и рискованно ела гамбургер с ножа. Танигути и Куникида серьезно обсуждали перспективу вступить в бейсбольную команду. Эххх, этих двоих лучше пока оставить в покое. Тем временем, внимание Цуруи-сан перекинулось на Нагато: «Так ты и есть Нагато Юки-чан? Микуру много о тебе рассказывает». Молчаливая школьница, однако, не обратила никакого внимания на Цурую-сан и сосредоточилась на поедании слоеного бутерброда с индейкой.
Харухи, будто бы изготовившись зачитать важную речь, объявила, что плачу за всех я. Никогда не понимал, откуда у Харухи в голове такие дикие скачки от одной мысли к другой. Мне никогда не удавалось ухватить, как работает ее разум, так что я не очень удивлялся тому, что ежедневно случалось. Я даже не стал спорить – это было бы слишком хлопотно. Более того, я даже немного успокоился, поскольку буря наконец-то утихла.
А еще потому, что солидная сумма таинственным образом осела в моем кармане.
От всей души желаю всего хорошего Пиратам Камихигара.
Несколькими днями позже.
После уроков мы, как обычно, собрались в комнате клубного здания и вернулись к нашему привычному времяпрепровождению, как будто бы этого турнира и не было вовсе.
Мы с Коидзуми играли в Отелло, я прихлебывал коричневый рисовый чай, который для меня заварила одетая сегодня в костюм горничной Асахина-сан. Нагато сидела за нами и читала толстую как словарь книгу по философии, которую взяла из библиотеки. Кстати, Асахина-сан носила сегодняшний костюм по нашей просьбе. В конце концов, гораздо приятнее, когда тебе подает чай горничная, а не медсестра, верно? Асахина-сан крепко держала поднос и с интересом наблюдала за нашим сражением на доске.
Безмятежность, неотличимая от былой.
И крушить эту безмятежность, топить ее в бурных потоках времени всегда будет Судзумия Харухи.
- Извините, я опоздала! - неискренне извинилась Харухи, вкрадываясь в комнату подобно морозному зимнему воздуху.
От ее сияющей улыбки у меня мурашки по коже. По какой-то причине, всякий раз, когда она вот так улыбается, я чувствую в ней замысел, который призван привести меня в состояние величайшего ментального и физического изнеможения. Ну что за безумный мир?
Как я и ожидал, Харухи спросила двусмысленно:
- Который лучше?
Я опустил на доску черную фишку Отелло, и, перевернув две белых фишки Коидзуми, уточнил:
- Что значит «который»?
- Смотри.
Я неохотно взял два листка бумаги, что протянула мне Харухи.
Только не флаеры опять. Я быстро просмотрел оба листа. Один был уведомлением о турнире по европейскому футболу, второй – о турнире по американскому. Тайком я от всего сердца проклял человека, напечатавшего эти флаеры.
- Я, на самом деле, никогда не собиралась участвовать в турнире по бейсболу, а собиралась выбрать из этих двух, просто бейсбольный турнир проходил раньше. Ну так, Кён, какой, ты считаешь, лучше?
С тяжелым сердцем я медленно оглядел комнату. Коидзуми скорчил рожицу и подвигал пальцем фишку Отелло; Асахина-сан, почти в слезах, непрерывно мотала головой из стороны в сторону, а Нагато просто продолжала читать свою книгу, время от времени перелистывая страницы.
- Ах да, сколько нам нужно игроков для европейского и американского футбола? Тех, что были на бейсболе, хватит?
Я смотрел на лучащуюся улыбку Харухи и размышлял: «В какую игру нужно меньше народа?»
Рапсодия на бамбуковых листьях
Даже в мае уже было достаточно жарко, а июль оказался просто непереносим. Духотища стояла ещё хлеще, чем прежде; мой несчастнометр регистрировал рекордно высокие показания. В дешёвеньком здании нашей школы просто неоткуда было взяться таким вершинам технологии, как кондиционеры. Пекло в комнате десятого «Д» напоминало автобусную остановку на полпути к аду. Я совершенно уверен, что архитектор этого места понятия не имел, что такое «приемлемые условия проживания».
Хуже того, эта неделя была первой неделей июльских семестровых экзаменов. Хорошее настроение покинуло меня, и скиталось где-то вокруг Бразилии, даже не задумываясь о возвращении. Мои четвертные оценки уже были катастрофическими, и я совершенно не представлял себе, как смогу получить хоть что-нибудь удовлетворительное за этот семестр. Скорее всего, причина была в том, что я проводил слишком много времени с «Бригадой SOS», а поэтому не успевал толком заниматься учёбой. Я бы с удовольствием избавился от этих дел, но, начиная с весны, всякий раз, как Харухи что-либо выдумывала, я загадочным образом оказывался её сопровождающим. Для меня это уже стало частью нормальной жизни, за что я понемногу начинаю себя ненавидеть.