- Егор, ты простишь нас за некое самоуправство? - сладким голосом поинтересовалась Карина.
- Каким же? - брови Астахова иронично взлетели вверх.
- Мы тут посовещались и решили, что два против одного нечестно, - заявила Татьяна, - но интересно. Ты же любишь такие неожиданные повороты?
Теперь до Егора дошёл смысл их заговора. Он посмотрел на недоумевающую Стеллу и кивнул. По большому счёту, ему было почти на всех на них наплевать.
- Что ж. Прощаю, - скверно произнёс, не сводя холодного взгляда с Сафьяновой.
- Что это значит? - подозрительно поинтересовалась Стелла, чувствуя некий подвох.
- Сейчас поймёшь, - оскалилась Геллер и подлетела к ней, замахиваясь оружием. Сафьянова откинулась назад и воткнулась спиной шпагу, которую держала Морозова. Через минуту с ней закончили.
Увиденное заставило Марго начать думать по поводу своего освобождения. С этими женщинами в одиночку ей не справиться. Оглядевшись вокруг, Елисеева ничего стоящего не приметила. Зато вспомнила про острый карандаш, находящийся в её кармане. Если бы она могла достать его и проткнуть им ленту... Но крепко приклеенные к телу руки не позволяли маневрировать.
- Я всегда знал, что женщины коварные существа, - спокойно произнёс Егор, - и дружбы между ними быть не может.
Марго была категорически с ним не согласна. Свиридова являлась настоящей подругой, готовой броситься за ней и в огонь, и в воду. И Маргарита в который раз пожалела, что не рассказала про игру Ленке. Даже пусть по телефону. Свиридова точно воспротивилась бы этой затеи.
- Теперь ваша очередь, - махнул рукой оставшимся участницам Егор.
Марго так устала смотреть на кровь и смерть, что просто закрыла глаза. Правда уши заткнуть она не могла, поэтому прекрасно слышала вскрики от боли, плач, ругань, мольбу о помощи и победный клич.
- Прости меня, Танюш, - обманчиво нежно проговорила Карина, вытаскивая из неподвижного тела шпагу.
Опьяненная победой, она развернулась лицом к своему главному зрителю. Всё это она делала лишь ради него. Своего кумира и божества. Она преклонялась перед ним.
Егор слегка похлопал в ладони, раздвигая губы в неестественной улыбке.
- Я в тебе и не сомневался, - сказал он низким голосом, вставая с кресла.
Карина ринулась к нему, прижимаясь к его широкой груди, вдыхая любимый горьковатый запах мужского одеколона.
- Теперь мы будем вместе? - влюблёнными глазами смотрела она на него.
Пришёл время напрягаться Елисеевой. Теперь лишь она отделяла пару от заветной победы.
18. Любить хорошо взаимно
18. Любить хорошо взаимно
- Обязательно будем, - произнёс Егор медленно, плавно отстраняясь от брюнетки, - но ты же помнишь, что кроме нас остался ещё один участник?
Карина резко закивала. Она ни на секунду не забывала про серую мышь, которая поему-то заставляла Геллер испытывать ревность. Женщина интуитивно чувствовала исходящую от Елисеевой опасность. Чего только стоил удар стулом по голове. Если первоначально Карина и недооценивала Марго, считая лишь новой забавой Егора, то после всех событий её мнение кардинально изменилось.
- Что ты хочешь, чтобы я сделала? - в карих глазах было столько щенячьей преданности, что Егор еле заметно поморщился. Он больше любил кошек: неприступных, гордых, с острыми коготками, но в тоже время покладистых и нежных. Иногда Маргарита напоминала ему кошку: то мило мурлычет, а то вовсю царапает.
Марго вся обратилась в слух. Что ещё этот сумасшедший смог придумать? И почему не вмешиваются организаторы? Хотя такое поведение и не против правил, более того, наоборот, придаёт некую пикантность игре. Однако Марго не забывала про слова организатора о том, что она ему нужна. Пусть тогда спешит ей на выручку.
- Ты должна найти её и привести ко мне, - последовал чёткий ответ. И Елисеева облегчённо выдохнула. Значит, Астахов не собирается так просто отдавать её на растерзание этой женщине.
А вот Геллер, наоборот, сильно напряглась. Даже красивое лицо побелело и осунулось.
- Зачем она тебе? - хриплым шёпотом спросила брюнетка, пронзительно заглядывая в чёрные глаза, пытаясь выведать в них скрытый смысл мужских слов.
Только вот Егор был мастером актёрской игры. Он холодно улыбнулся Геллер, сощурив глаза.