- С кактусом в обнимку, - добавляет Гоша.
- Так-то! - Сенька так лыбится, что я боюсь, как бы у него череп напополам не развалился. - И кто это все предвидел? Кто предугадал, а? Я! - он гулко хлопает ладонью по груди. - Я их насквозь вижу!
- Херня это все, - упрямо говорит Паша, по-бычьи наклонив голову.
- Над твоей головой сгущаются тучи, проверь лучше еще раз всю отчетность. Они же до любой мелочи докопаются.
- Не докопаются, - отмахивается Паша.
- Ага, как же! Скоро они всю ИКОТу под себя подомнут! ОВ(П)ЕЗдУ уже подмяли и нас подомнут! - Сенька говорит это так радостно, что я даже не понимаю, хорошо это или плохо.
Гоша авторитетно кивает:
- Вот увидишь, скоро этих камней в ИКОТе больше нас будет.
Паша с недовольным видом скрещивает руки на груди.
- Ох, готовься, Паша, готовься, - Сенька даже руками потирает. - Пиши в распределительный заявку на крем от загара, - он радостно гыкает.
- Сами-то что не пишите, - огрызается Паша как-то по-детски. Не знаю уж, что это они к нему привязались, но выглядит забавно.
- А мы, - Сенька с Гошей заговорщицки переглядываются, - знаем, как с ними договариваться. Мы-то теперь ого-го! Попрем, ха!
Андрей отодвигает тарелку и встает из-за стола. Жаль, я бы послушал еще.
- Ох, Паша, я тебе еще навношу представлений, - гогочет Гоша.
Мы с Андреем выходим из столовой.
Ему, судя по лицу, такое отношение не по душе - опять смурной, мрачный. Да и мне это как-то не нравится. Слишком уж Сенька радуется, что его теория сбывается. А радоваться-то нечему. Если он прав, а я вынужден скрепя сердце признать, что он прав, то пора, как метко подметил Гоша, запасаться кремом от загара.
Андрей, прочитав, очевидно, по лицу, мои душевные терзания, начинает рассуждать вслух:
- Нет. Не могут камни власть захватить. Это было бы совсем неправильно. Помнишь, приказ тот был в целях доукомплектования ИКОТы. Просто, чтобы места вакантные не висели.
- А начальником его нахрена было ставить?
Мы выходим на улицу, я закуриваю.
- Ну, у Тимофеича с показателями в последнее время не очень было. Может, в качестве эксперимента, - говорит он не слишком уверенно, а потому зло. Не любит Андрей быть неуверенным, характер такой. Так что он добавляет твердо: - Да и не просидеть камню долго в начальниках. Какие он результаты покажет, ты мне скажи?
Он смотрит на меня почти умоляюще. Видимо, скорее себя он успокаивал, чем меня. Так что теперь время моей реплики:
- Ну, - я затягиваюсь, чтобы собраться с мыслями. - Результаты-то все равно мы делаем, так? Так что он может и продержаться какое-то время. Но если организации нормальной не будет, а ее не будет... То нам и делать-то скоро будет нечего. Так что да, не просидит. По крайней мере, не долго.
Андрей кивает.
- Ну вот. Главное - не уволил бы он нас, - он мрачно усмехается.
- Да не уволит, он же... - тут мне в голову приходит одна мысль, крайне неприятная.
- Он же что? - Андрей усмехается, зная, что я скажу.
- Камень... - тихо заканчиваю я.
Камень не должен уволить, как он будет приказ подписывать, в конце концов. Так? А вот нет!
Как-то же он написал и заявление о приеме, и справочки какие-то собрал, собеседование прошел!
И вот у меня, как у человека здравомыслящего, хоть и тугодума, возник вопрос. А какая сволочь думает за камни? Какая сволочь преобразует свое волеизъявление в волеизъявление камня? В смысле, здесь все этим занимаются в той или иной степени. Или нет?
Или только я таким занимаюсь? А остальные действительно... Да нет, все здесь отлично знают, что камни не разговаривают, все здесь просто играют... Очень увлеченно, полностью вжившись в роль, но при этом отграничивая ее от реальности. Это я точно знаю.
Но теперь-то масштаб другой. Теперь-то это не просто жалобы на слишком жгучее солнце и на что там обычно камни жалобы пишут...
Не говорите мне даже, что они сами все это делают, может, все остальные и рехнулись настолько, что могут себя в этом убедить, но не я, нет-нет. Они не могут, это я точно знаю. И, что самое главное, все это знают. Вывод один - кто-то думает за камни. Кто-то зачем-то заставляет весь этот бредовый механизм, построенный нашим законодательным органом в приступах, судя по всему, диких наркотических галлюцинаций, двигаться, крутиться, пыхтеть и скрипеть. Работать.
Я спокойно смотрю на Андрея.
- Слушай, а семьсот двадцать восьмой, он же с твоего участка?
- Ну да, - кивает Андрей.
- А ты у него заявления на работу не принимал?
Андрей смотрит на меня с подозрением:
- Да нет, я к нему давно уже не ходил. А что?
Я пропускаю его вопрос мимо ушей:
- А как он сегодня до места своего начальнического добрался, не знаешь?