Андрей пожимает плечами, все так же глядя на меня.
Вроде не врет.
- Знаешь, - говорю я осторожно, будто бы просто рассуждаю вслух. - Если бы камни действовали по своей воле, это было бы еще полбеды. Если бы камни думали, мы бы еще справились. Но если кто-то думает за них... Я не знаю, чего можно ждать.
- Кто? - простовато спрашивает Андрей. - Да и зачем?
- Не знаю. Чтобы все работало, наверное.
Он пожимает плечами и смотрит на часы:
- Ладно, пойду я. Дела.
И, не дожидаясь ответа, направляется к выходу в пустыню.
Я докуриваю.
***
И вот уже в который раз я сижу и смотрю, как все другие сидят и смотрят на спинку стула нашего нового начальника. Который тоже сидит и, наверное, смотрит на нас. Не уверен. Я же его не вижу. Да и если бы видел, не думаю, что смог бы понять, куда он там смотрит. В любом случае, со своего места он может увидеть только наши ноги. Я задумываюсь об этом и бессознательно убираю одну ногу с другой и ставлю их ровно, как нормальный человек.
Сколько он уже на этом месте? Около двух недель, по-моему.
Двадцать минут тишины перед рабочим днем. Теперь планеркой называется это.
Номер семьсот двадцать восемь оказался неплохим начальником. На планерках, конечно, чувствуешь себя раздолбаем-школьником, выжидающим конца урока, зато нет той нервозной ретивости, с которой Тимофеич гнался за показателями. Не люблю придирчивых начальников. А вот камень, он не такой. Его показатели вообще не колышут. Так что меня больше не нагружают идиотскими заданиями, да и никого не нагружают. Теперь нам дана полная свобода. Работай, как хочешь и сколько хочешь.
- Как-то так, - кивает Тимофеевич, приподнимаясь из-за стола. - А теперь... Что? - он поворачивается к начальническому креслу и раздраженно «прислушивается». Видно прямо, что он внимательно слушает камень: взгляд сконцентрированный, губы поджаты. - Да, точно, извините.
Он садится на место.
Это становится интересно. Тем более, через пару секунд встает Сенька и начинает отчитываться:
- Что же, - говорит он. - За последние шесть месяцев была проделана большая работа. Было выявлено...
Я закатываю глаза. Сейчас битый час мы будем выслушивать про выявленные нарушения, процент раскрытий и устранений, разрешенные жалобы и всю эту муть. Мне не интересно слушать это, а я, между прочим, здесь работаю. Либо я плохой работник, либо эта работа - полная чушь.
Я откидываюсь на стуле, потом со вкусом зеваю, потом резко выпрямляюсь и озираюсь, надеясь, что никто на меня не смотрел. Никто не смотрел.
Через пятнадцать минут Сеня садится.
Я радуюсь и приподнимаюсь над креслом, готовясь уже идти отсюда.
Прокашливаясь, встает Паша.
Я вздыхаю и снова бухаюсь в кресло.
- Эти шесть месяцев...
Я подпираю голову ладонью. Все ясно. Сейчас будет отчитываться весь отдел. Интересно, предупреждал ли нас об этом камень? Судя по тому, как складно стелет Паша, он готовился. Часы на руке Андрея показывают, что он говорит уже пять минут. И хоть бы раз сбился.
Сходство планерки с уроком истории становится просто поразительным. Если бы я был писателем, которому не повезло описывать эту сцену, я бы пропустил ее к чертям.
Единственным более-менее интересным отчетом оказался отчет Андрея. Его результаты, как всегда, достойнее всех наших вместе взятых, к тому же он с холодной ненавистью раскритиковал организацию деятельности нашего отдела, чем заслужил несколько минут молчаливого выговора от начальника. Потому что недовольный работник - плохой работник, что бы там его показатели не... что?
- Ну? - говорит Тимофеич вопросительно, глядя на меня.
Я оглядываюсь. Я это вообще часто делаю, чем, наверное, напоминаю всем окружающим Алису в стране чудес или какого-нибудь нерадивого ученика, которого спросили за две минуты до звонка.
Судя по раздраженным лицам моих коллег, камень не выговаривал Андрея. Все просто ждали, когда я соизволю встать и рассказать, как там у меня все замечательно и какой я молодец. Андрей с намеком стучит ногтем по циферблату.
Ладно.
Я встаю, напускаю на себя вид серьезного работника и начинаю:
- Итак... эээ... Короче... За отчетный период была проделана большая работа, - я беру себя в руки. - Шесть месяцев - достаточно длинный период, - я замечаю, как Петр Тимофеевич кивает. - За это время можно выносить две трети ребенка, - Андрей усмехается, прикрыв рот ладонью. - К тому же, учитывая, что на организацию нашей деятельности влияет множество факторов, за такой срок могли в корне измениться условия работы отдела, как и всей ИКОТы в целом. Этого не произошло, - как всегда, когда мне приходится нести какую-нибудь ахинею, о которой не имею ни малейшего представления, меня захлестывает вдохновение. - Как мы знаем, основными целями нашей работы являются охрана и защита прав и свобод человека, гражданина и... иных субъектов. Анализируя результаты, достигнутые за отчетный период, можно сказать, что исходящие из целей нашей деятельности задачи выполнены в том объеме, который можно было достичь, - Андрей закатывает глаза и переводит отстраненный взгляд за окно, однако остальные смотрят на меня с вниманием. - За отчетный период количество правонарушений на закрепленном за мной участке сократилось на... эммм... двенадцать процентов. Что на двенадцать процентов ниже, чем в прошлом полугодии. Данные положительные результаты были достигнуты путем постоянного надзора за участком, полного и всестороннего рассмотрения жалоб и своевременного выявления и пресечения готовящихся правонарушений. Количество жалоб с поднадзорного участка так же сократилось, что говорит об эффективности устранения нарушений закона, а, следовательно, и прав кам... эээ... субъектов. Поступившие же обращения были рассмотрены и разрешены в соответствии с законодательством и внутренним убеждением сотрудника, - тут ухмыляюсь уже я, - то есть, меня. Нарушений закона организациями и предпринимателями не выявлено ввиду их отсутствия на участке, однако стоит упомянуть о таком проблемном объекте как вокзал. В связи с постоянными, систематическими нарушениями, а также категорическим нежеланием их устранять, директору вокзала был направлен иск, судьба которого была разрешена в Отделе Судопроизводства... наверное. Кроме того были проведены многочисленные мероприятия, в том числе, проверка безопасности зимнего тротуарохождения. В результате проверки установлено, что зимнее тротуарохождение соответствует всем критериям безопасности. Таким образом, считаю, что проведенная работа соответствует всем требованиям.