В общем-то, я услышал от него всего пару историй. Когда я начал заканчивать предложения за него, он стал расспрашивать меня о моей жизни. Тогда я соврал ему, что у меня кончились сигареты. Больше он меня не тревожил.
Меня не отпускала его история. Она ничего не объясняла и, по большому счету, не давала никаких ответов. Только распаляла мой интерес.
Я стал чаще наведываться к входу в бункер и подгонять ученых, когда они филонили. Из кучи камней постепенно проступала лестница, ведущая вниз.
Я старался относиться к этой «легенде» с максимальным скептицизмом. В конце концов, где гарантия, что дед не выдумал ее как предлог, чтобы пострелять у меня сигарет? Но перед глазами снова и снова всплывала придавленная камнями стопка заявлений на увольнение. Черт, да чем же это они занялись таким интересным? Конечно, я могу представить много вещей, которые были бы интереснее работы в ИКОТе. Перебирать гречку интереснее работы в ИКОТе.
Хотя.
Наверное, я утрирую. Наверное, только я тут такой зажравшийся, только мне подавай веселья и развлечений. Если бы все смотрели на эту работу как я, ИКОТы бы уже давно не было. Тоже расформировалась бы.
В конце концов, мне приснилось это здание. У всех сотрудников был клоунский грим, и они передвигались от стола к столу на старомодных моноциклах. Время от времени кто-нибудь из них запутывался в педалях своими длинными башмаками и падал и тогда все остальные начинали смеяться и забрасывали бедолагу яйцами. Потом оказалось, что это я упал, что это меня закидывают яйцами. Откуда-то сверху я услышал голос начальника:
- В кабинет! Ко мне в кабинет! Сейчас же!
Я вскочил, я схватил моноцикл, я пытался забраться на него, но все время падал. Смех нарастал. Он отражался от стен, он становился громче, казалось, надо мной смеются тысячи людей. Смех постепенно становился все более истеричным.
Я зажмурился, мне было страшно. Я не хотел видеть клоунов. Я подхватил моноцикл под мышку и побежал к кабинету начальника, расталкивая всех локтями. Я оказался в длинной переговорной. Во главе длинного, должно быть, в десятки метров стола сидел Иван Иваныч. Его череп сиял так, что я не видел его лица. Он сказал:
- А твое заявление где? На увольнение? Все уже давно подали!
И рассмеялся.
Я рассмеялся вместе с ним и проснулся.
После этого сна я старался не задумываться об этой истории.
Так что все, что мне оставалось - это смотреть на вяло таскающих камни «ученых» и иногда дремать в маленьких каменных домиках.
Я все-таки надеялся, что эти юрты, использовались не как способ захоронения почивших жителей поселения. Конечно, довольно странно, что ни в одной из них мы не нашли ни следа жизни, но, во-первых, они достаточно большие, чтобы в них могли жить люди, а во-вторых, какого бы это хрена те кто вышел из местного бункера стали бы обустраивать свое кладбище в мегалитическом стиле?
В любом случае, следующие два дня я провел по большей части именно в этих хижинах.
А к вечеру четвертого дня исследования города, вернее, попыток проникнуть в бункер, ко мне в юрту зашел один из ученых и сказал:
- Мы раскопали бункер.
***
- И что, что там было? - нетерпеливо подгоняет меня Андрей.
- Да ничего, - я делаю глоток из стакана с водой.
- В смысле? Что там было?
- Ничего. Пусто. Бункер был абсолютно пустым. Только пыли по колено и куча ржавых кроватей. И шкафов. В общем, он выглядел так, будто был заброшен уже на протяжении, как минимум, нескольких сотен лет, но...
- Он не мог быть заброшен, - тон Андрея становится деревянно непреклонным, как у упертого ребенка. Упертого ребенка в кресле начальника.
- Там...
- Они бы никуда не ушли, - он уже не обращает на меня внимания. - Некуда.
- Стой...
- А этот дед, - Андрей снова фокусируется на мне, - он ничего больше не рассказывал?
- Нет, стой, слушай. Бункер - это еще не все.
***
За той колоссальной дверью была лестница. Узкая и крутая цементная лестница, уходящая в темноту. Спуск вниз выглядел, как купание в проруби темной ночью. Один за одним, люди уходят вниз, погружаясь под полог тьмы, а толстые стены превращают их голоса в приглушенные раскаты из неоткуда.
Бункер действительно оказался совсем маленьким. Думаю, где-то на полсотни людей. Мы обошли его всего за пару часов.
Это было похоже на дешевый аттракцион, комнату страха в каком-нибудь провинциальном парке развлечений. Именно такие ощущения - игривый страх, которым ты пугаешь сам себя, чтобы не заснуть от скуки.