Я пожал плечами.
Антон вытянул руку над колодцем и отпустил камешек.
Ничего не произошло.
Антон стоял, прислушиваясь. Минуту. Другую. Пять минут.
И вдруг по его лицу расплылась улыбка. Легкая, мечтательная и такая спокойная. Он был по-настоящему счастлив. Он поднес руку к глазам, и я увидел блеск его слез.
- Ну... - он всхлипнул. - Теперь можно идти обратно.
***
Я откладываю карандаш.
Стоило только задуматься о траве... Ярко-зеленой, до рези в глазах траве, влажной от ледяных росинок.
Такое что, правда было?
От одной мысли мне томительно сводит челюсти. Я бы хотел походить по ней. Босиком. Вдохнуть ее запах, попробовать на вкус. Она должна быть сочной.
Черт, я не могу себе представить, что такое мягкая, влажная, сочная трава. Только какие-то фантомные потуги. Только бумажные слова.
Глаза уже слипаются. В тусклой красноте заходящего солнца разобрать что-то на исписанном листе невозможно.
Что ж, сегодня я доволен с собой. Я сделал все, что мог, чтобы не разговаривать со всякими там камнями и скелетами. Будем продолжать в том же духе.
Пора спать.
***
Стрелок уже свыкся с тем, что проведет в пустошах всю свою жизнь, но человек в черном нашел его.
Это фраза была бы отличным вступлением для какой-нибудь истории в стиле вестерн, но я уже решил, что не буду писать мемуары.
Я как раз стоял на карачках, пытаясь не выплюнуть свои внутренности после утреннего забега, когда меня накрыла чья-то тень и сверху прозвучало:
- Кхм-кхм...
Я поднимаю голову. Сверху на меня смотрит строгого вида юноша в костюме, болтающемся на нем, как тряпка на швабре, но зато идеально чистом. Я снова опускаю голову и смотрю на его туфли. Они лишь слегка пыльные.
Он что сюда, на коне приехал? Откуда в ИКОТе кони, у них же у всех давно уже срок годности истек? Или снова галлюцинации?
- Кхм-кхм, - раздается сверху настойчивее и раздраженнее.
Я хрипло вздыхаю и встаю.
- Привет. Ты кто?
Юноша с видимым неудовольствием хмурится. Видимо, новенький. Не привык еще к хамству поднадзорных. А к корочкам привык. Сразу же их из кармана выуживает и мне чуть ли не в харю своейной фотографией тычет:
- Пешков Василий Александрович. Инспектор отдела территориального надзора за исполнением законов.
Во как! Я же там работал!
Я морщусь, отодвигаю от лица корочку и критически осматриваю юношу, заставляя его неуютно поежиться. Ну и нашли же они мне замену. Сморчок-сморчком, только очков каких-нибудь не хватает.
- Ну и что тебе надо?
Юношины брови от удивления пытаются убежать со лба и заползти под волосы, но им не удается - слишком юноша коротко стрижен. Возможно, поэтому ему удается справиться с бровями и произнести хоть и негодующим, но деловым тоном:
- Как это что?! Проверку провести!
Я хмуро смотрю на него и спрашиваю:
- Какую проверку?
- Проверку соблюдения законодательства на поднадзорном объекте!
Юношу явно раздражает мое непонимание, он аж дрожит. Я же постепенно начинаю осознавать.
- Так. С каких это пор здесь поднадзорный объект?
- А с тех пор, - с напористым нетерпением говорит юноша, - как эта территория была признана подпадающей под компетенцию исполнительно-контрольного органа территориального администрирования!
От этой тирады я морщусь. Отвык я от таких сложных конструкций. Компетенция, администрирование... Но смысл, кажется, понял.
- И, значит, ты теперь будешь постоянно шастать сюда со своими проверками, да? - бесцеремонно интересуюсь я у юноши.
Он, все еще еле сдерживаясь, кивает.
- Да, может быть, уже начнем...
Вот же сволочи!
Паскуды! Я столько времени здесь торчал на грани помешательства, игрался, как дебил, с этими драными жестянками, загибался, как червь под током, от этой идиотской, взращенной во мне еще с детства жажды деятельности! И только я переломался, только я свыкся со своей жизнью, со своей свободой, только привык, только принял и только полюбил, вся эта поебень снова меня настигает! Бюрократический аппарат и сюда дополз, и теперь снова начнутся бумаги, представления, иски, только в этот раз я по другую сторону.
Нет уж, нет, нет и нет! Шли бы вы все дружным строем с флагом и песнями прямиком в дьяволову пасть!
У-ух! Меня аж трясет!
Но я сжимаю зубы и сквозь них пытаюсь максимально спокойно процедить:
- Нет. Ничего мы не начнем. Катись-ка ты отсюда.
- Что?! - лицо паренька мгновенно краснеет от переполняющего его возмущения. Он снова лезет за своим удостовереньицем, запутывается рукой в рукаве и, судорожно, как подстреленный пингвин, молотя локтем по воздуху, срывающимся мальчишеским голосом пищит: - Вы, кажется, не поняли! Я государственный служащий! Я уполномочен...