В смысле, каким сотрудникам, а тот, который там за столом сидит? Ну, за большим таким, для совещаний. Да, он самый. Что, как это ему все равно? Ну и что, что скелет? Вы меня пугаете... Отношение у вас какое-то... Вы ему, кстати, когда последний раз заработную плату выплачивали? Что? А, не сотрудник... Ладно. А кто? Знакомый? А что это ваш знакомый делает в зале для совещаний? Чего ждет? Второго пришествия Иис... Прекращайте-ка уже свои шуточки!
Ага, а это, я вижу, финальный штрих. Последняя соломинка, переломившая пожарную безопасность... Кто же газовую горелку прямо в помещении располагает? Да еще и рядом с одеялами и... Так, я надеюсь, эти баллоны из-под газа, они пустые? Что?! Вы вообще в своем уме?! Горелка в одном помещении с горючим! Мне уже самому страшно здесь находиться... Либо под завалом сгинешь, либо на воздух взлетишь. Либо сначала засыпет, а потом еще и взорвется...
Ладно, техника пожарной безопасности - это для вас в новинку, я это понял уже. А просто техника безопасности? Везде осколки стекол, битый кирпич, про состояние самого строения я уже говорил. Вот это что за бездна? Подвал... И как же спускаться в ваш подвал по этой лестнице? Ни освещения, ни поручней, шею кто-нибудь сломает, засудят вас. И правильно сделают. Так, то есть подвал еще не бездной был, да? Это что за... Бункер? А почему это он вскрыт?! Стратегический объект, заходите, кто хочет, вы в своем уме?! И что, что не смазана, смажьте! Не закрывается у него, да вас самого закрыть надо! Объект государственной обороны у него не смазан! Что вы себе позволяете?!
Так, мы вроде все уже обошли, но! Где у вас бухгалтерия? Архив? И где вы всю документацию храните? Я не могу в это поверить. Это уже третье нарушение, которое вполне тянет на уголовное дело! И это с одной только проверки! Чему это я должен радоваться?! Повысят... Но... Ай, да с вами невозможно говорить нормально! Все вам шутки, вам тут лет десять минимум светят!
Нда, ну, после этого санитарно-гигиенические нарушения просто мелочью кажутся. Душевые не работают, в туалете смыв не работает, одеяла эти ваши вонючие... Чьи это вообще одеяла? Ваши, вы что... А, ну да. Можно было догадаться.
А сами вы не понимаете, на что я намекаю? Вы как выглядите? Как будто из пещеры вылезли, после пяти лет изгнания! Костюм без рукава, брюки изорваны, обросли весь... Ну, я вам не мама, чтобы вас отчитывать, но взрослый же человек, как самому-то не неприятно? Таким заведением заведуете... Что себя запустили, что заведение. Смотреть грустно.
***
Мальчишка пружинистой походкой задетой гордости удаляется в вечереющую пустыню, а я стою, теребя в руке его дурацкое представление об устранении нарушений, выписанное на директора АО «Ультима Туле», которым теперь являюсь я. На меня напала апатия. Все понятно. Не отвяжутся они и не поленятся. Будут снова и снова ходить сюда с проверками, выписывать мне представления, а потом, когда поймут, что не собираюсь я ни бункер закрывать, ни сигнализацию пожарную проводить, ни тем более дольмены огораживать, еще и исковое впаяют. Причем так впаяют, что мне нужно будет явиться в ОСпу на следующий день после получения повестки. А пока я буду пять дней топать туда по пустыне, я встречу пристава, который будет идти мне навстречу с еще одной повесткой и вопросом: «А почему это ты не явился в назначенный день?»
Я так хорошо знаю устройство всей этой службы, что вижу все наперед. Скука.
Может быть, тоже в бункер перебраться, как мои предшественники-отшельники?
Нет, там темно и страшно. Вот где свет точно не помешал бы.
Горестно вздохнув, я направляюсь к своим асонитарным и негигиеничным одеялам.
Перед сном я со сладострастием слежу, как корчится над горелкой комок представления, похожий на увядающий розовый бутон. Когда со стен исчезают последние отблески огня, я проваливаюсь в угрюмый крепкий сон.
***
Моя душа несмело заскреблась в реберной клетке и тоненьким голосом запросилась на свободу, когда я опять увидел решительно топающую в мою сторону фигуру. С последнего визита докучливого проверяльщика прошло всего дней семь-восемь, так что я до последнего не верил, что это был он.
Это был он. Его лицо выражало самые серьезные намерения.
Этого просто быть не может! Он что, спринтом по этой пустыне бегает? Как он еще не слег от какого-нибудь обезвоживания или не взорвался от избытка энергии?
Мое замешательство выползло на мое лицо и осталось там лежать в кататоническом ступоре, так что я никак не отреагировал на очередную бумажку, щекочущую мою удивленно оттопыренную губу.
- Повестка в суд! - бодро сообщает мой юный мучитель.
Я вяло отплевываюсь от бумажки и забираю ее, пока она не размокла от моей слюны.