— Да ничего. Против них стоят крестики. Они были просто перечислены среди тех, кем интересовалась полиция. Судя по всему, подозрения с них сняли еще в самом начале расследования. Однако тут указано, что Эдвард — отец, а Кристиан — его сын. Мать числится умершей. Навигатор показывает, что дом, где они жили на тот момент, находится совсем рядом. Так что предлагаю заглянуть к ним, после чего отправиться обедать. Что скажешь?
— По-моему, неплохо. Сейчас уже два часа. Я умираю от голода.
Десять минут спустя навигатор «шевроле» привел их к дорожке, петляющей по лесу к каменной стене, а затем к большому трехэтажному дому. Перед крыльцом у высохшего фонтана стояли черный «Порше-911» и синяя «тойота-камри».
— Представляю, как тебе надоело разъезжать по трущобам, — сказала Кэти, и Сэм усмехнулся.
Если бы специальный агент заметил заросшую дорожку, ведущую к бывшей конюшне, скрытой деревьями и густым кустарником, то он, может быть, и не стал бы улыбаться.
Маркхэм и Кэти вышли из «шевроле» и поднялись по четырем широким каменным ступеням. Пройдя вдоль дома, они еще раз преодолели столько же ступенек, ведущих к боковой двери, которая, как это ни странно, была распахнута настежь, словно хозяин их ждал. Заглянув внутрь, Сэм увидел прихожую, а за ней кухню.
— Эй, есть кто дома? — окликнул он, постучав в открытую дверь.
Обернувшись к Хильди, Маркхэм собрался было что-то сказать, но тут краем глаза увидел движение, а затем мелькнувшую ярко-красную точку, отразившуюся в стекле.
— Ложись! — крикнул он, увлекая Кэти прочь от нее, внутрь дома.
Но пуля, выпущенная из пистолета с глушителем, все равно его нашла, скользнула по затылку и оторвала мочку правого уха. В лицо Хильди брызнула теплая кровь. Маркхэм повалил женщину на пол прихожей и накрыл своим телом.
Последовал громкий глухой удар по дверному косяку, затем следующая пуля вонзилась Маркхэму в бедро. Сотрудник ФБР вскрикнул от боли.
— Быстро, Кэти, быстро! — закричал он, перекатываясь с нее на пол и стараясь достать оружие.
В ушах Хильди стоял звон, мышцы одеревенели от страха. Неуклюже поднявшись на четвереньки, она увидела в дверях силуэт на фоне бьющего в спину солнечного света: высокий, широкоплечий, лысый и обнаженный, словно мраморный Геркулес.
Да. Они наконец нашли Скульптора.
В глаза Кэти ударил мелькнувший красный огонек. Она застыла и не увидела, как Маркхэм, поднявшись на ноги, схватил Скульптора за руку, только почувствовала горячее дыхание пули, просвистевшей над ухом. Хильди, ослепленная лазерным прицелом Скульптора, метнулась в кухню, успев сквозь красную пелену перед глазами разглядеть, как Маркхэм пытается вырвать у Скульптора пистолет. Сплетенные в борьбе фигуры натыкались на стены прихожей. Прозвучали новые хлопки выстрелов, и две пули впились в деревянный пол.
Затем Скульптор завопил, словно взрываясь, его руки раскинулись в стороны, давая выход колоссальной энергии. Сэм Маркхэм перелетел через всю прихожую и ударился спиной о дверной косяк.
Только тут Кэти заметила открытую дверь в погреб.
— Сэм! — крикнула она, но было уже слишком поздно.
Когда агент ФБР пришел в себя и наконец-то выхватил пистолет из кобуры под мышкой, красная точка снова ударила Хильди в глаза.
Шлеп! Шлеп!
Тут Сэм Маркхэм провалился в черную пропасть. Глухой стук его тела, катящегося по ступеням погреба, выдавил воздух из легких Кэти.
Стремительно подскочив к двери, Скульптор еще несколько раз выстрелил в темноту, затем зажег в погребе свет. Хильди не видела, куда поразили Маркхэма пули, хотя по выражению лица убийцы поняла, что тот полностью удовлетворен результатом. Кэти попыталась закричать, но от страха у нее стиснуло горло.
Скульптор перевел взгляд на нее, и в отблесках света из погреба женщине показалось, что его глаза высечены из льда.
— Мне так приятно наконец встретиться с вами, доктор Хильди, — сказал Скульптор, поднимая пистолет. — Жаль, конечно, что это произошло при таких обстоятельствах.
Внезапно к Кэти вернулась способность дышать, она осознала, что ноги у нее движутся, увлекая вперед наперекор страху, который так отчаянно стремился удержать доктора искусствоведения на месте. Еще один хлопок выстрела. Пуля пролетела над левым ухом, но мимо уже промелькнули кухня и примыкающий к ней обеденный зал. Хильди очутилась перед входной дверью и попыталась отодвинуть засов онемевшими пальцами, похожими на сосиски, скользкими и бесполезными. За спиной раздался грохот приближающихся шагов. Обернувшись, Кэти увидела Скульптора, появившегося из обеденного зала. Заметив в глубине коридора дневной свет, она метнулась влево, почему-то убежденная в том, что если пробежит мимо парадной лестницы, то попадет обратно в прихожую. Однако обнаженный лысый мужчина, похожий на обритого наголо Арнольда Шварценеггера, перекрыл ей дорогу. Кэти упала спиной на ступеньки. Скульптор остановился над ней, направляя красную точку прицела между глаз.
— Этого я не ожидал, доктор Хильди. Надеюсь, вы не сочтете меня грубым.
Щелчка, как это бывает в кино, не прозвучало. Лицо Скульптора растянулось в разочаровании и недоумении, когда он увидел, что затвор его «ЗИГ-Зауэра», расстрелявшего всю обойму, застыл в открытом положении.
Кэти не стала ждать. Она мгновенно с силой ударила пяткой и попала прямо в обнаженную мошонку. Скульптор взвыл от боли, выронил разряженный пистолет на ступени и непроизвольно схватился руками за пах. Его огромное тело повалилось вперед, перегораживая дорогу к спасению. Хильди, подобно крабу, выкрутила руки и ноги назад, нашла опору и поползла вверх по ступенькам. Ужас, растерянность пронесли ее мимо лестницы для слуг, которая вела вниз, на кухню, о чем женщина, разумеется, не догадывалась.
Слыша за спиной учащенное дыхание Скульптора, не обращая внимания на мелькающие мимо красные обои и темное мореное дерево, Кэти побежала по коридору в противоположную сторону.
Пролетая мимо раскрытой двери спальни, она краем глаза увидела силуэт человека, сидящего перед большим окном. Повинуясь порыву, Хильди бросилась к нему.
— Помогите! — крикнула она, врываясь в комнату и захлопывая за собой дверь. — Вызовите полицию!
Но когда Кэти увидела лицо мужчины, заглянула в пустые глаза беспомощного, пускающего слюни инвалида, каким был отец Скульптора, у нее внутри все оборвалось.
— Альберт? — хриплым голосом спросил калека, устремив взор сквозь Хильди.
Но у той не было времени жаловаться, ибо через долю секунды следом за ней в спальню ворвался Скульптор.
— Отойди от него! — взревел он, приближаясь к Кэти пятном обнаженной плоти.
Отпрянув назад, она наткнулась спиной на стену. Рука женщины нащупала стальную стойку капельницы в тот самый момент, когда Скульптор набросился на нее. Она швырнула капельницу в него и попала в лицо стальным рычагом, на котором висел пластиковый мешочек. Скульптор вскинул руки к глазам, давая Кэти время отскочить за широкую кровать под балдахином.
Объятая паникой, она бросилась к лестнице, успела добежать до перил, но тут ощутила спиной мясистый шлепок ладони Скульптора. Внезапно Хильди полетела назад, оторвалась от пола и, скользнув ногами по перилам, взмыла в воздух. С глухим стуком она упала на дубовый паркет. Колено, ягодицы и локоть пронзила острая боль, но Кэти вскочила на ноги и устремилась к двери в дальнем конце коридора. Она как раз успела захлопнуть за собой дверь и ухватиться за ручку замка, как с противоположной стороны Скульптор навалился плечом.
Еще один удар — и Хильди отлетела от двери. В комнате царил непроницаемый мрак. Кэти споткнулась, упала, и что-то с грохотом свалилось рядом с ней. Судя по звуку, это был металл, однако, когда Хильди протянула руку, ее пальцы нащупали что-то круглое, похожее на резину, тяжелое, но в то же время пористое, словно плотная губка.
Тут выбитая дверь влетела внутрь. Скульптор застыл в проеме, все еще поднимая огромную ногу, освещенный со спины светом из коридора. Он щелкнул выключателем, и Кэти в ужасе уставилась на предмет, который держала в руках.
Это была голова Стива Роджерса, обритая наголо и покрашенная в белый цвет, под мрамор.
Закричав, Хильди швырнула отрезанную голову своего бывшего мужа в Скульптора и попятилась от двери. Затем она застыла на месте, наконец осознав, куда же попала. Окна были завешены плотными шторами, стены выкрашены в черный цвет. На постаментах и железных каркасах красовались многие десятки частей человеческих тел — рук и ног, расчлененных туловищ, иногда с головой и с обрубками конечностей. Другие головы стояли на отдельных подставках подобно бюстам. Все части тел были выкрашены в белый цвет. Если бы Кэти не подержала в руках пластинированную голову своего бывшего мужа, не знала, кому принадлежит этот дом, по которому она бегала наперегонки со смертью, то лучшая в мире исследовательница творчества Микеланджело решила бы, что все вокруг сделано из мрамора.