Через час я закончил и эту работу, после чего сел в кресло и посмотрел на получившийся результат. Тело женщины было прекрасно, даже с учетом того, что некоторые пропорции не соответствовали моему идеалу. Ноги у неё были немного коротковаты относительно тела, можно было бы их слегка удлинить, но это не оговаривалось заранее, поэтому оставил как есть.
Посмотрев оценивающе несколько минут, занялся повторным обмазыванием глиной, чтобы через несколько минут её снова снять, но уже с ожившего тела.
За окном наступал рассвет, когда я вернул жену градоначальника к жизни. Нужно было торопиться, я не хотел, чтобы кто-то увидел, как она отсюда выходит, как впрочем, и она тоже этого не хотела.
— И как долго мне так стоять? — спросила она практически сразу, как только я вернул её в обычное, живое состояние.
— Не сбивайте, я считаю, — я сделал вид, что мысленно веду отсчёт времени, которое необходимо для того, чтобы мазь подействовала. Выждав некоторое время, принялся соскабливать с её тела глину, пока она не затвердела.
— Надеюсь, мой муж не будет меня сильно ругать за потраченные деньги, — заявила она, и я от этого чуть не поседел. Оказывается, она не на свои деньги решила омолодить себя, а на деньги мужа, причём он об этом не знает. Вопрос — что будет, когда узнает? А если ему не понравится моя работа? — подумал я, а вслух сказал.
— Ему не может не понравиться, если, конечно, он вас любит. Осталось снять совсем немного, и вы сможете одеться.
— Зачем? Я сначала хочу посмотреть на себя, так сказать, новую. Муж потом сможет оценить, когда вернётся.
— Он куда-то уехал?
— Да, он каждые три месяца отвозит в столицу какие-то документы. Я в его дела не влезаю, поэтому не знаю подробностей. Послезавтра он должен вернуться, тогда и выясню, насколько он меня любит.
— Всё, я закончил, как вам результат? — очистив от глины последний дециметр её тела, я отошёл на несколько шагов.
Женщина осмотрела себя, а там где осмотреть не смогла, ощупала и пришла в восторг.
— Да, я в семнадцать лет так не выглядела! Ваша мазь творит чудеса, на такое даже магия не способна, уж поверьте, я знаю, о чём говорю. Несколько раз оплачивала услуги магов по омоложению, но их работа даже в сравнение не идёт с тем, что сейчас вижу. Я перед вами в долгу!
— Разумеется, вы мне должны, минимум двенадцать золотых монет.
— Насчёт этого не переживайте, я заплачу столько, сколько обещала, с учётом срочности. Мой долг будет не материальным, — она многозначительно посмотрела на меня и облизала губы, словно собиралась съесть. — Если у вас возникнут какие-то проблемы, сообщите мне, я постараюсь всё уладить.
Я облегчённо выдохнул, когда понял, что она имела в виду. А ведь взгляд у неё был настолько развратный, что я подумал, бог знает о чём, но как говориться, пронесло. Становиться любовником жены градоначальника не хотелось, это может быть опасно для здоровья.
— Рассвет наступил, вам необходимо покинуть эту таверну, пока жители не проснулись.
— Не переживайте из-за такой мелочи, за углом меня ждёт карета, не думали же вы, что я сюда пешком пришла. Мало того, моя охрана сможет позаботиться о том, чтобы меня никто не увидел, — заверила она меня, попутно надевая платье, которое ей сейчас стало велико на пару размеров. — Вот обещанное золото, — на стол упал мешочек с монетами, звякнувшими при падении. — Как мне вас найти, если мне снова потребуется такая услуга, как вы там сказали — коррекция?
— Думаю, она потребуется нескоро, поэтому не могу сказать, где буду. Завтра я уезжаю из Ченста, возможно, потом вернусь, возможно, нет, так далеко вперёд не возможно заглянуть, чтобы ответить. Всего вам наилучшего, надеюсь, проблем с мужем не будет, — сказал я на прощанье и в ответ, получил от неё жаркий поцелуй.
Через несколько секунд женщина ушла и я, выждав некоторое время, тоже покинул комнату, в которую возвращаться уже не планировал. Нужно было ввести правило, — один клиент — одна комната, так меня будет сложнее найти. То что скоро начнут искать, тут даже сомневаться не стоило, омоложение лица и тела жены градоначальника, на долго не скроешь.
Во дворе таверны меня дожидался Бон и он был почему-то подозрительно радостный.
— Ты чего такой улыбчивый?
— Пару серебряных монет в кости выиграл у охранников этой дамы.
— Неужели отдали?
— А куда бы они делись, им ведь было приказано охранять не только её, а вообще всех, кто в этой таверне находится.
— Вот тебе премия, но с условием, — я протянул ему золотую монету. От вида золота у Бона снова на лбу выступили капельки пота.
— Начиная с сегодняшнего утра, которое уже наступило, меня больше ни для кого нет. Я уехал, ушёл, уплыл, да хоть улетел в неизвестном направлении. Когда вернусь и вернусь ли вообще, ты понятия не имеешь, понял?
— Понял, чего ж тут не понять то, а дальше что? В самом деле, уехать собираешься?
— Нет, конечно, у меня тут ещё есть одно дело, мне теперь нужно сосредоточиться на нём, — ответил я, подумав о Дунре. Денег я заработал, теперь нужно подумать, как ей помочь, но это уже только после того, как высплюсь. Третья смена никогда мне не нравилась, даже здесь, несмотря на очень большой заработок, причём в золоте.
Через некоторое время мы вернулись к нему в таверну, где я с большим удовольствием залез под одеяло и мгновенно заснул, правда, не надолго. Приблизительно через два часа Бон меня разбудил, сообщив, что ко мне пришла та самая сумасшедшая, с которой я несколько дней назад приходил, чтобы снять комнату.
— Я ей говорил что тут тебя нет, ты уехал, но она грозит сравнять с землёй мою таверну, если тебя не предоставлю. Почему ты не сказал мне что она маг?
— Так ты и не спрашивал. Давай её сюда, а то вдруг и правда, пол таверны снесёт, если, конечно, не врёт, что сможет.
Глава 7
За Дунрой ходить не пришлось, она сама пришла практически вслед за хозяином таверны. Девушка была явно не в духе, видимо снова кто-то обидел.
— Неплохо ты тут устроился, уютненько тут, почти как в борделе, — сказала она, осмотрев комнату.
— А ты что была в борделе? — удивился я, не ожидая от такой скромницы походов по злачным местам.
— Я? Нет. Что мне там делать, это я исходя из чужих рассказов, сравнение сделала. Многие из учеников пользуются услугами падших женщин, а потом хвалятся друг перед другом. Такая комната должна стоить минимум серебряную монету за день, откуда деньги Конрат?
— Мышка принесла.
— Ты умеешь управлять животными? — спросила она, не поняв шутки.
— Нет, не умею, мыши сами мне приносят, в отличие от тебя я им нравлюсь.
— Издеваешься?
— Немного. Завтракать будешь?
— Буду! Я спешила, поэтому на завтрак не пошла.
— Бон! Завтрак на двоих сюда! — крикнул я, прекрасно зная, что этот хитрый мужик сейчас стоит в коридоре и подслушивает. Через секунду мы услышали, — Варлетта, завтрак на двоих в комнату господина Конрата! Быстрей, быстрей шевели булками!
Дунра услышав это, посмотрела на меня удивлённо, подняв правую бровь.
— Уважают тебя тут, интересно за что?
— За то что постоялец образцово-показательный. Не буяню, практически не пью, баб сюда не вожу, к хозяину и прислуге отношусь уважительно, вот за это они меня и уважают.
— Вот прям такой хороший?
— А ты что сомневаешься? Как дела в университете? Что нового? — я сменил тему, чтобы не выяснять кто из нас лучше.
— Всё точно также как и было. Кассандра снова измывается, за спиной называет меня уродиной, — начала она рассказывать, но прервалась, так как нам принесли завтрак. Широко улыбаясь, в комнату вошла Варлетта с просто огромным подносом в руках. На завтрак она нам принесла жареного цыплёнка, несколько яиц всмятку, какую зелень типа салата, ещё горячий батон хлеба и кувшин яблочного сидра.
— Это завтрак? — удивилась Дунра и как-то зло посмотрела на Варлетту, видимо её пышная фигура вызывала некоторое раздражение.