— Я не хочу об этом говорить.
— Но вы должны это сделать, Олив.
— Вы будете надо мной смеяться.
— Скажите мне.
— Я была голодна.
Роз непонимающе встряхнула головой.
— Ну, и что?
— Сержант принес мне сэндвич и добавил, что после того, как мы закончим с заявлением, он угостит меня полноценным обедом. — Ее глаза снова наполнились слезами. — Я не ела весь день и была очень голодна, — заскулила Олив. — Было быстрей и спокойней сказать им все то, что они хотели услышать, а потом по-настоящему пообедать. — Она начала крутить себе руки. — Люди будут за это надо мной смеяться, да?
Роз удивилась, почему ей ни разу не приходило в голову то, что ненасытный голод Олив мог повлиять на ее признание. Миссис Хопвуд говорила о ее чувстве голода, а стресс, полученный молодой женщиной в тот день, мог еще больше усилить его.
— Нет, — она решительно покачала головой. — Никто над вами смеяться не будет. Но почему вы и на суде продолжали утверждать, будто виновны? У вас было время оправиться от шока и придти в себя. Вы могли бороться за свою свободу.
Олив вытерла слезы.
— Было слишком поздно. Я сделала признание. Мне не за что было сражаться, может быть, только за то, чтобы меня признали ограниченно вменяемой на момент преступления, но я не допустила бы того, чтобы мистер Крю объявил меня психопаткой. Я ненавижу его.
— Но если бы вы рассказали кому-нибудь правду, вам бы поверили. Вот вы рассказали все мне, и я поверила вам.
Олив отрицательно покачала головой.
— Ничего я вам не рассказала, — ответила она. — Все, что вы знаете, вы раскопали сами. Вот почему вы мне поверили. — Ее глаза снова наполнили слезы. — Я пыталась сделать так, как вы сказали, как только очутилась в тюрьме. Я рассказала все священнику, но он меня недолюбливает, а потому посчитал, что я все придумала. Я призналась в совершенном, понимаете, а признания исходят только от того, кто виновен. Больше всего я боялась психиатров. Меня пугало то, что, если я буду отрицать убийства и при этом не проявлю раскаяния, они посчитают меня сумасшедшей и отправят в Бродмур.
Роз смотрела на сгорбленную женщину с состраданием. Никто не оставил Олив ни единого шанса на спасение. И кого, в конце концов, нужно было обвинять в случившемся? Мистера Крю? Или Роберта Мартина? Полицию? Или, может быть, беднягу Гвен, чья жизнь целиком стала зависеть от Олив? Лучше всех выразился Майкл Джексон, когда сказал: «Она была одним из тех, о ком вы вспоминаете только в том случае, когда вам требуется помощь. Но вы вспоминаете о них с облегчением, потому что знаете — этот человек не подведет». «Это не Эмбер старалась всем угодить, — размышляла Роз, — а Олив. В результате получилось так, что она выросла зависимой от всех остальных. И когда рядом с ней не осталось никого, кто подсказал бы, как следует действовать, она выбрала путь наименьшего сопротивления».
— Через пару дней вы услышите официальное сообщение, но мне хочется, чтобы вы узнали об этом сейчас. Мистера Крю обвинили в растрате средств вашего отца и попытке незаконного присвоения чужого имущества. Сейчас он выпущен под залог до суда. Кроме того, против него может быть выдвинуто обвинение в убийстве. — Наступила долгая тишина. Олив задумалась.
Когда она посмотрела на Роз, у журналистки мурашки поползли по коже, столько значимости и осознания собственной правоты сияло в этих глазах. Роз вспомнилась простая истина, которую открыла ей сестра Бриджит: ведь Олив выбрала ее, Роз, а не монахиню. А в чем заключается истина самой Олив?
— Я это уже знаю. — Олив лениво достала булавку из платья. — Слухи, — пояснила она. — Мистер Крю нанял братьев Хейз, чтобы разделаться с рестораном сержанта Хоксли. Вы были там как раз в это время, и вас поколотили вместе с сержантом. Мне очень жаль, хотя ни о чем другом я не сожалею. Мистера Хейза я всегда недолюбливала. Он постоянно игнорировал меня и разговаривал только с Эмбер. — Она воткнула булавку в стол. На ее головке оставались крошки подсохшей глины.
Роз вопросительно посмотрела на булавку.
— Это же только предрассудки, Олив.
— А вы говорили, что если верить, то может получиться.
Роз пожала плечами.
— Я хотела пошутить…
— А вот Британская энциклопедия не шутит. — Олив нараспев начала читать наизусть: «Страница 96, том 25, заголовок: Оккультизм». — Она хлопнула в ладоши, как шаловливый ребенок и продолжила, переходя на крик: «Колдовство срабатывало в Салеме, потому что люди, участвовавшие в ритуалах, верили в него».
Она заметила, как тревожно нахмурилась Роз.