История речных долин уходит в очень далекое прошлое, в доледниковое время, но как правило, образование их началось значительно раньше. На примерах Ангары или Лены мы можем говорить, что их долины были заложены несколько миллионов лет назад. При этом имеем в виду место и направление таких палеодолин. Глубина, местные изгибы, формы и крутизна склонов, количество и место притоков и т. д. — все это могло измениться самым существенным образом. Но вместе с тем в долинах рек, как правило, мы находим (и используем для городской застройки, что повелось с древнейших времен) речные террасы, то имеющие в своем основании коренной цоколь, сложенные древним иллювием. Каждая состоит из уступа и площадки. Первый сообщает нам о том, что в пору его образования река быстро углубляла свое ложе, что может быть объяснено увеличением размывающей силы потока — возрастанием массы воды, увеличением продольного наклона, зависящего от медленных и неравномерных, и по сейчас имеющих место почти повсюду, только с разным темпом движений земной коры и соответственных им деформаций земной поверхности. Таким образом, каждая терраса знаменует собой как бы некоторый цикл, пережитый долиной, а точнее, системой долин, входящих в единый речной бассейн. Изучая такие террасы, определяя их возраст по остаткам вымершей флоры и фауны, а для сравнительно молодых террас также и по стоянкам первобытного человека, зная последовательность всех этих образований, мы с большой надежностью можем восстановить историю каждого конкретного долинного рельефа.
Обратим внимание на то, что все долины как бы суживаются книзу. Является ли это законом их развития и не объясняется ли тем, что, углубляясь, речные русла и вмещающие их долины сталкиваются со все более крепкими, древними, не поддающимися легкому размыву породами? Нет, такое объяснение было бы наивно. На самом деле в рельефе долин сохраняются только те террасы, площадки которых оказались уже предыдущих, т. е, более старых. Если бы дело обстояло иначе, те старые, более узкие террасы были бы уничтожены. Но геолог или геоморфолог, изучающий террасы (например, с целью поисков на них россыпей ценных минералов — золота, алмазов и др.), не может ограничиться их наблюдением в каком-либо одном поперечнике долины. Он обязан сделать это вдоль всей долины или даже многих соседних долин. Тогда останется меньше пропусков и история данной речной сети будет выглядеть относительно полной. Конечно, и в этом случае в геоморфологической летописи могут остаться события неясные или не оставившие никаких следов в «биографии» долин. Но ведь и никакая другая летопись не бывает, пожалуй, абсолютно полной.
Вспомним теперь, что громадные пространства материков, за исключением тех, что заняты материковыми льдами или настоящими пустынями, — безраздельное царство долинного рельефа. В горах долины — это узкие, крутосклонные формы, местами с порогами и водопадами, на равнинах же это широчайшие, с низкими поло: ми склонами, плоские пространства с медленным течением извилистых рек, тех рек, из которых, по слов английского поэта Суинбэрна, самые усталые все: когда-нибудь достигают моря. Даже в самых сухих пустынях находится множество бывших деятельных дол) больших и малых, а под современными гигантскими ледяными покровами также погребены древние речные долины. В Финляндии, Канаде, у нас в Карелии таки долины существовали еще до ледникового периода, вате: были погребены льдами, а в современную эпоху поел таяния льдов снова живут и «работают», углубляя свои русла. Наконец, во многих частях океана на перегибе подводного континентального склона, спускающегося к подводным абиссальным равнинам, существуют и действуют, правда эпизодически, подводные каньоны, по которым время от времени, часто во время землетрясений устремляются и производят немалую эрозионную работу так называемые мутьевые потоки.
Так выглядят и сочетаются в своей бесконечной работе над преобразованием земной поверхности материков тесно связанные в одну великую неразрывную цепь три наиболее могущественные, Солнцем порожденные силы — выветривание, денудация и эрозия. Ими создана почти вся скульптура Земли, почти весь ее сложноприхотливый и вместе с тем вполне закономерно развивающийся рельефный орнамент.
До сих пор мы говорили о господствующем на суше непосредственно наблюдаемом долинном рельефе, имея в виду весь вертикальный интервал суши от уровня океана до высоких и высочайших гор, где главную роль играют движущиеся горные ледники, придающие особую суровость, но также и особое блистательное величие высокогорным пейзажам. Но и здесь, оказывается, снега и льды выполняют свою работу по разрушению и транспорту, а в области своего таяния — также и по отложению обломочного материала не где-нибудь, а в ранее, еще до оледенения гор, существовавших горных долинах. Эти, последние превратились затем в так называемые ледниковые долины, или троги, что произошло при радикальном изменении климатических условий, в частности и вероятно за счет сравнительно быстрых поднятий земной коры, которые являются главной причиной горообразования вообще. Так собственно долинный, эрозионный рельеф распространяется, хотя и в пассивном и, так сказать, ископаемом виде, и на область горных ледников.
Еще 20–30 лет тому назад почти все наши сведения 0 развитии рельефа Земли и отдельных, сколь угодно крупных его форм, об их происхождении относились преимущественно к суше. Но суша занимает, как отмечено выше, только 29,2 %, а Мировой океан — 70,8 % поверхности земного шара, и можно сказать, что почти вся Земля залита водой. Все реки так называемого внешнего стока прекращают свое существование, впадая в моря и океаны. Но та же судьба постигает и реки с внутренним стоком, каковы, например, Волга, Сырдарья и Амударья, Селенга, впадающие во внутриконтинентальные водоемы. Соответственно в устьях таких рек исчезают и вмещавшие их и порожденные ими долины. Недаром уровень океана для рек внешнего стока называют мировым базисом эрозии, т. е. таким уровнем, ниже которого наземная (субаэральная) эрозия идти не может. Аналогичным образом базис эрозии для Волги — уровень Каспийского моря, для Сырдарьи — уровень Аральского моря и т. д. Поэтому еще в конце прошлого — начале нынешнего века считалось, что дно Мирового океана имеет в общем спокойный равнинный рельеф, тем более ровный, чем удаленнее от берегов суши, а горы имеют там преимущественно вулканическое происхождение.
Научно-техническая революция буквально перевернула такие представления. Новые приемы исследования — непрерывное сейсмоакустическое профилирование, бурение, дистанционные снимки из космоса, подводное фотографирование, развернувшиеся особенно сейчас в больших масштабах, — показали, что рельеф дна океана если не сложнее, то и не проще материкового и что вместе с тем развитие донного рельефа идет иными путями, нежели на суше, и создает особые формы. Такие формы, разнообразные по очертаниям, размерам и происхождению, описаны во многих современных учебниках и специальных работах по морской геоморфологии и морской геологии, их продолжают изучать в натуре, делаются все новые открытия. Многое в этом отношении сделано советскими исследователями. Здесь мы только отметим, что на дне океанов и морей также идет неустанная, но более медленная работа по разрушению возвышенностей, с одной стороны, и накоплению осадков, их аккумуляции — с другой. Поскольку то и другое протекает в подводных, условиях, все зависит здесь от направления и скорости движения водных масс, а так как водонасыщение донных осадков предельно велико, то соответственно велика и их подвижность, осуществляемая даже при очень малых наклонах дна. При этом выяснилось, что весьма значительный объем осадков перемещается, как и на суше, по сравнительно узким линейным каналам — подводным долинам, или каньонам, либо составляющим подводное продолжение наземных долин, либо же вполне самостоятельным и не связанным с рельефом суши. Таким образом, и значительная часть акватории океанов оказывается оккупированной долинами или долинообразными формами рельефа и такие формы оказываются на земном шаре наиболее космополитными, не имеющими места, по-видимому, только на океанических абиссальных равнинах, хотя этот вопрос до конца неясен.