Рельеф земной поверхности дан человеку в первоначальном и простейшем опыте, проверенном всем множеством поколений. Не без труда даются ребенку первые шаги по ровному месту в ту пору детства, когда он впервые поднялся с четверенек в согласии с природой и, как помним, — с мифологической загадкой о том, что способ опоры человека на землю меняется с возрастом, загаданной Сфинксом и решенной Эдипом. И одинаково трудно, конечно, ребенку ступить и вверх и вниз на первую ступеньку.
Нет сомнений, что вначале рельеф воспринимался человеком, как и предшествовавшим ему обезьяно-человеком, как нечто целое, неразрывное со всей природной средой. Думается, что опытное знание рельефа — одно из первых человеческих знаний, поначалу чисто житейское, практическое и, вероятно, ушедшее в этом смысле недалеко вперед от инстинктивного уменья, каким обладают, например, горные козлы и серпы. Такое виртуозное уменье, по-видимому, никогда не достигалось человеком и не то что в каменном веке, но и в современном атомном. (Этим вовсе не брошена тень на отважнейший и, возможно, наиболее романтический вид спорта — альпинизм как особый продукт цивилизации.)
Неровности земной поверхности, те самые формы рельефа, на которых мы будем настойчиво задерживать внимание читателя, изначально воспринимались человеком и как благо и как зло, как удобства и неудобства. Они воспринимались и как препятствия, и как убежища, как сторожевые пункты, засады, охотничьи ямы. И хотя зависимость современного человечества от рельефа земной поверхности ослабела, она все же весьма велика, а порой определяет не только личные поступки людей, но и целые государственные мероприятия.
Для многих людей рельеф является первой зрительной реакцией на незнакомую местность. Сейчас мы рассматриваем рельеф какой-либо местности как важнейший компонент природной среды, как основу всякого ландшафта, на которой надстраиваются все другие элементы этой среды.
Появление на Земле человека как биологического вида, датируемое в настоящее время 2–3 млн. лет назад, совпало с одной, возможно, самой грандиозной революцией в природе — с крупнейшими перестройками земной коры и созданием во многих местах планеты альпийского, т. е. очень высокого и очень резко расчлененного рельефа, возникновением высочайших горных цепей и межгорных провалов, с преобразованием предгорных равнин. Совпадение пика или одного из пиков альпийского переустройства Земли с появлением на ней гоминида не могло быть случайностью. Появление обезьяно-человека, а затем и человека было подготовлено всем предыдущим, охватывающим миллионы лет развитием высших млекопитающих. И все же оно произошло именно тогда, в позднем эоплейстоцене. Ученым предстоит выполнить большую работу, прежде чем будут поняты конкретно связи этих величайших событий на Земле. Но и тогда останется, несомненно, еще много нерешенных вопросов антропогенеза. Можно лишь предположить, что «сотворение» природой человека и далеко не сразу наступивши определение его исключительного места в земном мире произошло по достижении качественно совершенно иных, чем это было в доэоплейстоценовое время, биоэнергетических возможностей в биосфере.
Как известно, географические условия оказывали значительное влияние и на дальнейшее развитие человечества, хотя и не были для него решающим фактором. Какую же роль в этом весьма неравномерном развитии человеческого общества (все знают, что еще в начале XXI кое-где на Земле продолжался каменный век, в нашей стране — на Чукотке) мог сыграть рельеф, ну, скажем две его противоположности — горный и равнинный? Всем известно, что образ жизни обитателей равнин и горд во многом различается. Вместе с тем в жизни кочевых народов прошлого сама борьба за существование (состояние и положение пастбищ в первую очередь) вынуждав кочевников проводить со своими стадами часть времен года на равнинах, а часть — в горах. Так, например, был да и остается сейчас во многих районах Центрально Азии и даже в Европе — в Шотландии. Вместе с тем общинно-родовое и пришедшее ему на смену рабовладельческое общество сменялись в одной и той же последов тельности и в горных и в равнинных странах. А если вообще говорить о влиянии географических условий в развитие человеческого общества, то на первое место должен быть поставлен, конечно, климат. Думаете, не случайно самые древние цивилизации как в Старом, так и в Новом свете возникали в средиземноморьях с и оптимальным климатом. На это уже давно обращалось внимание. Но если это так, то ведь и сам климат зависит от многих переменных и многих относительно постоянных факторов, к которым не в последнюю очередь относится и рельеф суши. А в этом случае обращает на себя внимание тот факт, что непосредственное горное окружение средиземноморий и в восточном и в западном полушариях имеет умеренно контрастный и умеренно высокий рельеф. Наконец, обращаясь к местоположению самых древних цивилизаций, мы видим, что, с одной стороны, они развивались на берегах или вблизи берегов больших рек, орошающих великие равнины, — Нила, Тигра и Евфрата, Инда и Ганга, Хуанхэ и Янцзы, а с другой стороны, европейские и малоазиатские античные цивилизации достигали наивысшего расцвета на гористых островах и полуостровах. И еще — цивилизация инков достигла своего зенита в высоких Андах, а культура древних майя расцвела и погибла на низменном полуострове Юкотан.
Из всего этого с несомненностью следует, что рельеф не фактор в истории возникновения цивилизаций, но, безусловно, фактор в специфике их развития. Рельеф, особенно в своих противоположных проявлениях, т. е. горный и равнинный, безусловно, накладывает свой отпечаток не только на образ жизни людей, их быт, их привычки, способы их труда, специфику хозяйства, но и на духовный склад, на психику людей. Лучше всего это можно было бы показать на примерах из литературы, архитектуры, религии древних народов, но это выходит за рамки задач этой книги, да и возможностей самого автора.
В технике роль естественного рельефа земной поверхности всегда была, конечно, очень велика, и она особенно возросла в наш сверхтехнический XX век. Среди особенно трудных схваток технической мысли и практики с рельефом в XIX в. можно назвать сооружение Суэцкого капала, проходку Симплонского тоннеля, постройку Кругобайкальской железной дороги. Гигантский размах транспортного, энергетического, промышленного, гражданского строительства наших дней заставил считаться с естественным рельефом земной поверхности как с одним из главных условий, подлежащим компетенций инженерной геологии или инженерной геоморфологии. Вместе с тем резко возросли и продолжают возрастать возможности технического воздействия на рельеф — его Изменения в нужном для строительства направлении. Тем не менее рельеф нередко ставит непреодолимые преграды для осуществления экономически заманчивых проектов.
Если, как мы видели выше, рельеф — это постояли существующая часть окружающей нас природной обстановки, всегда игравшая и продолжающая играть чрезвычайно важную роль в жизни человечества, то она и только меняется от места к месту, по меняется и во времени, т. е. развивается. Следовательно, формы земно: поверхности можно и должно рассматривать как предмет науки. Этой цели и служит геоморфология, содержание которой, как и значение, впрочем, все еще недостаточна ясно, хотя «в самых общих выражениях» и общепринято.
Что же такое геоморфология? Весьма любопытно, что этот вопрос, естественный для всех, кто интересуется со временными достижениями разных наук о природе, кто читает популярные научные журналы, иногда задают себе не они, а сами геоморфологи, специалисты в этой области научного знания, — те, кому уж во всяком случае нужно бы знать, чем и зачем они занимаются. И случается, что бойко и сразу отвечая на такой вопрос непосвященным сами геоморфологи не могут решить его для себя с полной откровенностью и ясностью. В чем же дело? Зачем существует такая наука и ее «жрецы», ее воины, истолкователи, более того, зачем существуют и у нас и за рубежом целые геоморфологические общества, вузовские кафедры, комиссии, отделы научно-исследовательских институтов? Значит, не так уж просто обстоит дело с наукой, носящей такое звучное, из двух греческих корней состоящее название («геа» — земля, «морфо» — форма).