– Пообедаем в другой раз? – Одна за другой курочки окружили раковину, оглядели кастрюлю и сковородки (левым, правым, левым) и спорхнули со стойки: «Ко-ко-ко-ко». Скунс проводил их к задней двери и ещё раз сказал вслед:
– Да! В другой раз!
Затем вернулся в кухню. Он принюхался и отключил вытяжку. Наступила тишина.
Скунс повернулся к Барсуку.
– Я получил ужаснейшее письмо. Прочитай, пожалуйста.
Он вытянул из кармана фартука мятый конверт с письмом и подал Барсуку.
Барсук взял его. На конверте значился отправитель:
Мистер Дж. Еж
Нортвист
И получатель:
Мистер Скунс
Дом мисс Лулы Л. Куницы
Нортвист
Барсук расправил письмо и прочёл:
Мистер Скунс,
Я недавно совершил переезд в Нортвист. Насколько я понимаю, вы теперь тоже обитаете в Нортвисте. Пишу, чтобы сообщить вам, что я хотел бы возобновить нашу прежнюю договорённость. Утром в воскресенье я зайду за «Книжным Оборзением».
Выражаю своё сочувствие по поводу инцидента с лаской из «Доставки Скороласки». В «Куриных книгах» это долго обсуждалось. Я, конечно, узнал о вашем участии. Фирменный запах перепутать невозможно.
Искренне ваш,
На «ужаснейшее письмо» это не особо походило. Барсук поднял глаза, не зная, что сказать.
– Видишь? Видишь? – Скунс прыг-скокнул и ткнул коготком в письмо. Он кивнул головой, как будто Барсук действительно что-то увидел.
– Э… – выдавил Барсук.
– Если мистер Дж. Еж в Нортвисте, он отнимет мой книжный обзор! – пояснил Скунс.
Барсук нахмурился.
– Отнимет? Но он не это написал. – Барсук проглядел письмо и постучал по нужной строчке. – Он говорит о «прежней договорённости».
Скунс ахнул.
– Прежняя договорённость? Не было никакой договорённости. Это же «Книжное Оборзение»! Единственная договорённость такая: я раскладываю «Оборзение» на столе, ем маффин и читаю. Вот это договорённость. – Скунс всплеснул лапами и начал ходить туда-сюда. – Мистер Дж. Еж – почему именно он! Почему он здесь?
Скунс покачал головой.
– Мы с мистером Дж. Ежом раньше жили по соседству. Я подписался на «Воскресный Лай», и через две недели – две! – «Книжное оборзение» оттуда пропало. – Скунс остановился и посмотрел на Барсука.
– Я испробовал всё! Сначала я думал, что смогу схватить газету в ту же секунду, как только её бросит почтальон. (Жаль, что я так крепко сплю.) Затем я договорился, чтобы газету оставляли в банке из-под «Персиков в сиропе», которую я поставил как можно выше. Провал! После этого я перетянул леской разбрызгиватели. Но намок только один я! – Скунс ходил туда-сюда по кухне. – А теперь мистер Дж. Еж приехал в Нортвист! Что делать? Я снова буду находить «Книжное оборзение» скомканным под кустом рододендрона. Или под пакетами от сока в мусорном баке. Или засунутым в старый, безносый ботинок.
Ну не настолько же это сложно! Барсук осторожно проговорил:
– Может быть, лучше обсудить это всё с мистером Дж. Ежом. Если сказать ему…
Скунс поднял лапу.
– С такими ежами, как он, разговаривать невозможно!
Это не вязалось со словами «испробовал всё», но Барсук благоразумно промолчал.
На мордочке Скунса появилось потерянное выражение.
– Как же мне решить, что читать в Ночь Длинных Рассказов? Нет, «Книжное оборзение» – катастрофическая потеря. Думай, думай, думай!
Живот Барсука буркнул. Барсук бросил взгляд на часы и увидел, что большая и маленькая стрелки триумфально объединились под эгидой цифры двенадцать. Полдень! Барсук встряхнул свою салфетку – хлоп, хлоп, хлоп – и сложил на коленях. Сжал в лапе вилку и выжидающе замер.
Скунс оглядел Барсука. Изучил посуду в раковине, снова взглянул на Барсука, а затем направился к шкафчикам. Вернулся он оттуда с коробкой хлопьев, которую поставил перед Барсуком. Рядом стукнулась миска и звякнула ложка, а за ними последовал стакан воды (он всплеснул).
Барсук уставился на коробку хлопьев. «Это неожиданно». Он опустил вилку.
Скунс посмотрел на Барсука.
– Обед испорчен. Сковородки грязные. Хлопья ты любишь, – кивнув, Скунс вернулся к раковине. Он щедро налил туда средство для мытья посуды и включил кран. Затем взялся за сковородку и принялся тереть. Шкряб-шкряб-шкряб.