– Не говорите так! – из глаз Лили брызнули слезы ярости. – Если он счастлив, я тоже счастлива. Если ему больно, мне тоже больно!
– Что за бред? – отмахнулся я. – Отправишься спасать его – тебя поймают. А если вдруг случится чудо и ты сможешь спасти его, будете всю жизнь «счастливо» скрываться по лесным дебрям, как его сородичи? Отличное будущее, а сколько перспектив, – ядовито заметил я. – Ах да, еще моментик. У зверолюдей рождаются только зверолюди. Хочешь зверодетеныша? Тьфу, крыша совсем поехала? Меня от одной мысли тошнит! Забыла про злоупотребления? Общаться со зверочеловеком и молчать – злоупотребление доверием правящей власти, завести интрижку со зверочеловеком, прикрываясь тошнотворной любовью, – злоупотребление моральными и нравственными ценностями. Как ни крути, зверочеловек – это сплошное злоупотребление.
– Вы что, софист? – холодно спросила Лили. Я вопросительно глянул на нее. – Ваша доказательственная аргументация бессмысленна.
– Эй-эй, полегче, девочка. Довольно опрометчиво ругать того, от кого ты хочешь добиться чего-то полезного.
Лили уставилась в стол. Я невольно посмотрел туда же. Трещины.
– Мы встретились на городском рынке, – тихо сказал Лили. – Он по виду ничем не отличался от человека, поэтому его посылали закупать продукты. Он, как потерявшийся ребенок, стоял у прилавка, а продавец-хитрюга пытался всучить ему вместо соли соду. Умберто не видел разницы, представляете? Разве кто-то в наше время не может отличить соль от соды?
«Ну я, например», – мысленно буркнул я.
– Слушай, Лили…
– Однажды во время нашей прогулки начался дождь. Умберто ухватился за ветку дерева и склонил ее так, чтобы на меня не попало ни одной капли. Прямо как крыша лесной хижины, – девушка улыбнулась. По щеке побежала непрошенная слеза.
Я пребывал в недоумении. Один мой клиент, которому я выгодно продал ценную древнюю монетку, был неописуемо счастлив и улыбался так же, как это делала сейчас Лили. И я могу понять моего клиента-богатея, но что с этой девчонкой? Ее прикрыли веткой от дождя – чему тут радоваться?
– Я должна спасти его.
Взгляд Лили обжег меня, как прикосновение раскаленной кочерги.
– Ты никому ничего не должна. – Видит Бог, никогда я не был столь лоялен с людьми, но одна мысль о том, что эта молоденькая девчушка со смешными кудряшками проведет остаток жизни за решеткой или того хуже – лишится жизни, приводила меня в замешательство и вытаскивала из прогнившей кучи моей сущности порядком заплесневевшую совесть. – Я знаю эти идеалистические ахи типа «я не смогу жить без него» и так далее. Послушай, дева, я давно уже вывел для себя непреложную истину: мы не живем.
Лили приподняла одну бровь.
– И что, по-вашему, мы делаем?
– Выживаем, конечно же. – Я повернулся к стакану со смесью и слизнул с края бурую капельку. – Живешь ты лишь тогда, когда находишься в утробе матери. Это ощущение безопасности самое правдивое. Как только твое тело покидает утробу, ты начинаешь борьбу за выживание. Так стоит ли усложнять себе этот бой, волнуясь о ком-то или ставя кого-то превыше себя?
Лили достаточно долго смотрела на меня, и я уже было решил, что она прониклась моей философией, когда вдруг она дерзко ухмыльнулась и сказала:
– Раз уж мы все равно бесконечно боремся за свою жизнь, то почему бы мне не побороться за свою любовь?
– Я ничего тебе не продам. – Слава Богу, мой голос не дрогнул.
Лили резко встала. Ее лицо ничего не выражало.
– Это ваш окончательный ответ?
Я заерзал на месте.
– Д-да. Дева, только не обращайся с такой же просьбой к другим торговцам. Среди них добряков днем с огнем не сыщешь. Чтобы выслужиться перед властями, они пойдут на многое и тебя сдадут со всеми твоими любвеобильными потрохами.
– Всего доброго, – бесцветным голосом попрощалась Лили.
– Они могут убить тебя, – предупредил я. – Солдаты Инквизиции. Им ничего не стоит это сделать.
– Пусть будет так. – Лили сделала пару шагов, но затем, передумав, вернулась. – Если мир будет против вас, если отчаяние поглотит вашу душу, существует ли тот, кто окажет вам поддержку, господин Либретто? Тот, кто примчится на помощь? Тот, кто преданно и безгранично любит вас, несмотря на ваши недостатки?
– Я не окажусь в такой ситуации, – быстро проговорил я, внутренне холодея.
– Никто не способен избежать подобного, – отрезала Лили. – Вы алчны, как и все торговцы, и ваша жадность проявляется в том, что вы не способны поделиться с кем-либо чувствами. Вы мастер определения подлинности товара, но вы ни на миг не признали подлинность моей любви, потому что попросту не верите в нее.