Комната же была практически такая же, какую я ее оставлял. Единственным изменением, бросающимся в глаза, были куски ширмы, догорающие на полу. Все бы ничего, вот только Кастра, пока правой рукой пыталась запустить столь интересный метательный снаряд в Кварца, левой в это же время пыталась прикрыть верхнюю часть тела, на которой абсолютно отсутствовала одежда. Не знаю, что у них тут случилось, но, похоже, я в данный момент лишний в этой комнате.
— Кхм… Похоже я не вовремя… — поднявшись, я направился на выход, внимательно рассматривая носки своих ботинок. И уже перед самой дверью добавил. — Простите, что помешал вашим брачным играм, но в следующий раз чуть тише орите, а то я уже подумал, что на нас напали, — после чего шагнул за дверь.
Выйдя в коридор, я уткнулся лбом в противоположную стенку и начал истерически подхихикивать. Не знаю, как Кварц умудрился спалить ширму, да еще и в момент, когда она переодевалась, но, похоже, сейчас ему будет очень больно. Мои подозрения укрепил донесшийся рык злой Кастры и несколько гулких ударов последовавшие за этим. М-да… Наверное, лучше и мне быстренько смыться отсюда, пока разошедшаяся девчонка не решила и на мне отыграться.
Я, конечно, командир, наставник и тому подобное, но за свою жизнь я запомнил одну непреложную истину: разъяренной женщине на глаза лучше не попадаться. Либо пострадаешь сам, либо пострадает она — зависит только от того, насколько ты к ней хорошо относишься. Тихонечко, стараясь не шуметь, я двинулся к лестничному пролету, откуда, чуть не врезавшись в меня, выскочили два бойца в полной экипировке. Остановив их в последний момент, завернул назад, убеждая, что все в порядке.
— Вы уверены? — не сдавался боец с нашивками сержанта. — Мы слышали крик после взрыва. Может, кому-то нужна помощь?
— Уверен, — улыбнулся я ему в ответ. — Вот скажи, боец, ты женат?
— Эм… Да… А при чем тут это?
— Да при том, что там сейчас практически семейные разборки! Вот представь, чтобы твоя жена сделала, если бы ты ненароком спалил ее любимую блузку?
Сержант немного подвис, видно, представляя такую ситуацию, и его аж передернуло. После чего быстро удалился, не забыв прихватить с собой второго бойца. Я же, вспомнив про Саргоса и Тилорна, сменил свое направление и зашел в мастерскую, где обычно обитали эти двое. Когда вошел, я сразу попал в этакую помесь лаборатории, мясокомбината и подсобки безумного алхимика. Рядом соседствовали разные центрифуги, молекулярные расщепители, ошметки органов разных монстров и самые обыкновенные перегонные аппараты.
Я прям даже немного растерялся. Ведь я сюда заходил всего один раз, когда только затаскивали оборудование. Сейчас же я не мог узнать это помещение, как и Тилорна, который носился между оборудованием в ярко-желтом халате и таком же чепчике на голове, из-под которого выбивались растрепанные волосы. Примерно посередине, комнату перегораживало толстое бронированное стекло, за которым уже начиналось царство Саргоса с его взрывчаткой.
Попытавшись привлечь внимание Тилорна, я не добился успехов, точнее он меня заметил, но отмахнулся и, протараторив что-то невразумительное, побежал к прибору, который начал издавать писк. Пожав плечами, быстренько накидал ему письмо с предупреждением не ходить пока в комнату отдыха и, отослав его, направился к Саргосу через стеклянный тамбур с двумя дверьми. Сначала я не мог понять зачем делать такой переходной шлюз, но когда за мной закрылась первая дверь и я смог открыть вторую, мне по ушам ударила тяжелая музыка, которая меня просто оглушила.
Мало того, что по ушным перепонкам долбила эта какофония звуков, так еще и передвигаться приходилось как по минному полю. Такое чувство, что Саргос решил практиковаться по установке минных заграждений прямо у себя в мастерской. Осмотревшись и поняв всю бессмысленность своей затеи, сбросил ему письмо аналогичное тому, которое отправил Тилорну, и вышел из мастерской. Оставалось единственное место, где я мог спокойно сесть и подумать. Поэтому, добравшись до лестницы, я поднялся немного выше и выбрался на крышу. Уместившись между небольшой тумбой вентиляции и бортиком, который опоясывал крышу, укрывшись таким способом от посторонних взглядов, задумался.