Папа проехал прямо под древопутаной, несмотря на мои уверения, что мы в Ксанфе. Наконец, мама сказала, что они поверят, только если я покажу им магию во плоти.
А тропа всё продолжалась, понемногу превращаясь в шоссе троллей, но папа подумал, что придорожный знак — проделки шутников. Потом я увидела кентавра и закричала: «Останови машину! Посмотрите все налево!». Они последовали моей просьбе, и я с удовольствием отметила, как отвалились челюсти у всех троих. Кентавр тоже увидел машину и замер; думаю, прежде он никогда ничего подобного не лицезрел. Он убежал. И всё же эффект его присутствия не испарился; мои родители почти поверили в магию.
Наконец, мы приблизились к Провалу, и пришлось остановиться. Я сказала им, где находится невидимой мост к замку Ругна, и, когда мы пересекли ущелье, они поверили целиком и полностью. Так мы попали к королю, и я хотела попросить его о маленьком домике, где мы могли бы поселиться, но папа с мамой стали расспрашивать, как вернуться в эту ужасную Обыкновению. К счастью, пока этого никто не знает, поэтому, пока они ломают головы, я иду к доброму волшебнику — выяснить, как остаться тут. Ну, то есть, другой шанс у меня вряд ли появится, потому что ведущая в Ксанф тропа, скорее всего, исчезнет и возникнет где-нибудь в другом месте.
Сквернавец поразмыслил. Целая семья обыкновенов застряла в Ксанфе, и младшая из них прямо-таки жаждала пустить здесь корни. Вероятно, добрый волшебник найдёт способ удовлетворить её желание, и малявка будет прыгать от счастья до конца своих дней, сбежав в мир своей мечты. Проект казался достойным.
Больше Сквернавец не проронил ни слова. Он скользнул в лимб и вернулся на пару дней назад. А достигнув нужного момента, направился на север, разыскивая точку проникновения обыкновенов в Ксанф.
Путешествие в лимбе тоже занимало время, но это не имело значения, поскольку его настоящую жизнь оно никак не затрагивало. Сквернавец скользил туда-сюда в промежутке между одним и двумя днями назад, пока не вычислил примерную область, где они могли попасть на магический полуостров. Чуйка в лимбе действовала не так хорошо, как в реальном мире, но Сквернавец был спокоен. Он знал: долго это не продлится. Наконец, он увидел семью, сидевшую в автомобиле, который без их ведома проехал сквозь прореху в ограждающем Ксанф волшебном щите. Отлично; Сквернавец их засёк.
Потом он шагнул на час раньше их прибытия и остановился у самой границы, отделявшей магический мир от обыкновенного. Собрав кучу бурелома и подтащив его к тропе, он закидал её ветками, образуя заслон. Благодаря его усилиям, дорога стала казаться совершенно непроходимой.
Вовремя. Странного вида коробка на колёсах уже приближалась. Теперь она останется за пределами Ксанфа, и обыкновены никогда не узнают, что потеряли.
Сквернавец расслабился, позволяя временной воронке вернуть себя в настоящее. Он выскочил в том же месте и времени, откуда ушёл — на тропе, по которой сопровождал девочку. Вот только теперь там уже не было девочки. Обыкновенка по имени Мелодия Айрин никогда не появлялась в Ксанфе.
Сквернавец довольно потёр руки. Он только что совершил ещё одно плохое деяние. Лишил феноменального опыта целую семью, а малявку — мечты всей её жизни. Его настроение улучшилось.
Подлый человек продолжил свой путь — в том же направлении, что и до этого, в надежде наткнуться на что-нибудь куда более значительное, чем простая девчонка. И вскоре увидел ещё одну путешественницу. На сей раз это была старушка.
— Прошу прощения, юноша, — обратилась она к нему. — Вы не подскажете, который сейчас год?
— Тысяча сотый, — отозвался Сквернавец, пока не находя причин её обманывать. Похоже, старушка давно уже жила прошлым и вполне могла пропустить последние несколько лет, от чего и выглядела слегка неуверенной.
— Тысяча сотый! — изумлённо воскликнула она. — А замок Ругна ещё не развалился окончательно?
Почему-то новый вопрос насторожил его не меньше предыдущего. Но всё же пока можно было продолжать говорить правду.
— Нет.
— Приятно слышать. Я боялась, что за эти восемьсот пятьдесят лет с ним что-нибудь случилось.