— Не знаю, на что я надеялась, собравшись поговорить с вами? Вам никогда не понять такого человека, как я. Глупо было рассчитывать на благородство или хотя бы терпимость… — запальчиво пробормотала Кэти, понурившись.
— Ну-ну, — проговорил Сержио, поддев ее личико кончиком пальца за подбородок. — Ты, я вижу, действительно чем-то очень расстроена, склонна обобщать не в мою пользу. Очень жаль. Мне, право, не хотелось бы, чтобы ты несправедливо страдала. Уверен, ты легко найдешь себе другую работу. Увидев одну только твою мордашку, любой работодатель мужского пола предоставит тебе список вакансий на выбор, — издевательски заключил босс.
Кэти закусила нижнюю губу словно от невыносимой боли.
Сержио молчал, обдумывая.
— Кем бы ты хотела работать? — наконец спросил он Кэти.
Девушка недоверчиво посмотрела на Сержио.
— Кем? Где? — продолжал допытываться он.
— В секретариате… Как начинающая, помощник. Я не претендую на большее. Я знаю оргтехнику. Мне нужен только шанс. С моим резюме его никто не предоставит.
— Это можно. — Сержио Торренте кивнул. — Я займусь этим. На меня работает сеть кадровых агентств…
— Вы поймите, я не прошу ни о чем исключительном. Мне нужна лишь работа, за которую можно зацепиться. Я умею трудиться.
— И не только, — прошептал Сержио, взяв Кэти за руку.
— Я здесь не для этого, — сдавленно проговорила она.
— Твой пульс говорит об обратном, — сказал мужчина, поцеловав ее запястье. — Хотел бы я, чтобы ты летела сегодня со мной.
— Это невозможно, у меня еще работа, — взволнованно отозвалась девушка, с ужасом понимая, как сложно, как не хочется отклонять его небрежные ухаживания.
— Что за работа?
— Я работаю официанткой. Еще и учусь, — призналась Кэти.
— А у меня рейс. Увидимся, когда вернусь… Через две недели, — пробормотал Сержио, припав к ее губам.
— Две недели… — страдальчески проговорила Кэти, как если бы две недели означали вечность.
Сержио по привычке бросил взгляд на запястье, когда лимузин приближался к зданию аэропорта.
— Куда-то подевались мои часы. Ты их нигде не видела, когда убиралась? — невзначай спросил он.
— Ваши часы? Мне кажется, вы сняли их тогда… — сказала она смущенно. — Не смотрели возле шахматной доски?
— Возможно, — отозвался Сержио. — Проводишь меня? — спросил он, выбираясь из лимузина.
— Это не слишком удачная идея. Будет лучше, если мы не станем показываться на публике, — неуверенно возразила Кэти.
— Тогда подожди в лимузине. Я свяжусь кое с кем касательно твоего трудоустройства. А если мои часы и впрямь там, где ты говоришь, то за мной должок, — пошутил босс.
Стоя возле лимузина, припарковавшегося чуть поодаль от главного входа аэропорта, Сержио извлек из кармана сотовый телефон. Моментально дозвонившись и поговорив с кем-то по-итальянски, он удовлетворенно отключил связь и, заглянув в салон, сообщил Кэти:
— Ну вот, все устроено, если тебя, конечно, интересует работа в приемной канцелярии «Торренте-Групп».
— Мне назначили собеседование? — старательно сдерживая восторг, спросила девушка.
— Без собеседования. На ближайшие три месяца работа тебе гарантирована, а если произведешь положительное впечатление, тебя возьмут и в штат… Обратишься к Бриджит Кёрк. Знаешь такую? Ее известят о моем распоряжении, — объявил босс, и Кэти кивнула.
— Спасибо, мистер Торренте, — с искренней признательностью проговорила Кэти.
Сержио деловито забрал свой багаж и, сообщив девушке, что водитель отвезет ее туда, куда она попросит, сухо попрощался и направился к центральному входу аэропорта.
Шофер не трогался с места, пока босс не исчез за стеклянными дверями, смешавшись с толпой. После этого он внимательно и бесстрастно выслушал адрес и развернул лимузин.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Сияющая Кэти Гэлвин стояла перед зеркалом.
— Надень на нос солнцезащитные очки, да покрупнее, а на лицо — скучливое выражение, и легко сойдешь за поп-диву, — пошутила из-за ее спины Бриджит Кёрк.
Кэти была одета в желтое ретро-платье, стилизованное под шестидесятые, цельнокроеное, чуть приталенное и идеально легшее на ее фигуру. Несмотря на столь броский цвет, платье как нельзя лучше сочеталось с мраморной кожей и платиновыми волосами девушки.
Кэти Гэлвин впервые получила возможность надеть что-то, что приближало ее к образу благополучия хотя бы внешне. Все последние годы ее гардероб знал лишь только старые джинсы, футболки и джемперы с распродажи и униформу тех организаций, в которых ей проходилось трудиться не на самых представительных ролях.