— Нет. — Кэти покачала головой, явно ошарашенная этой новостью.
— Давно уже.
— Кто бы мог подумать!
— Конспирация. Ренцо по этой части профи, да и Бриджит молодец.
— Ну, мне кажется, они подходят друг другу, — высказала свое мнение Кэти.
— Уверен, им тоже так кажется.
— Я думала, Бриджит хранит и мой секрет так же тщательно, — несколько разочарованно проговорила девушка.
— Она и хранила. Сколько я ни старался выведать у нее хоть что-нибудь, так ничего и не узнал. Но она всем делилась с Ренцо, а он лишь уверил меня, что все под контролем и, когда понадобится мое участие, обязательно меня известит. Этим и приходилось довольствоваться все эти месяцы, подготавливая почву для примирения. Но когда Ренцо сообщил, что начались схватки, я решил, что хватит игр. Теперь все серьезно. Мы родители, Кэти.
— Все было серьезно всегда, во всяком случае, для меня, — отозвалась она.
— Что ты сейчас чувствуешь? Боишься меня?
— Нет, — тихо ответила Кэти.
— Я расстраиваю тебя?
— К чему ты ведешь, Сержио? — нетерпеливо спросила девушка, приподнявшись с подушки.
— Я должен все знать. Не могу допустить, чтобы ты вновь исчезла из моей жизни.
— Из-за нее? — спросила Кэти, положив ладонь на живот.
— Из-за всех нас.
— Ты просишь меня остаться?
— Да, осмеливаюсь просить, — ответил он.
— Не представляю, какую теперь роль ты для меня уготовил, — проговорила Кэти, отвернувшись.
— Не доверяешь мне? — спросил итальянец.
— Не имею больше такой глупости, — резко отозвалась она.
— Кэти, ты должна поверить. Вы обе нужны мне одинаково.
— С чего вдруг такие перемены? — язвительно осведомилась девушка.
— Было время о многом подумать, милая. Я не требую от тебя немедленного ответа, просто прими к сведению.
Кэти молчала.
— Тебе нужно поспать. А я страшно голоден. Схожу перекушу что-нибудь в здешнем кафетерии. Если что понадобится, присылай за мной.
Кэти кивнула, и Сержио вышел.
Девушка чувствовала невыносимую усталость и опустошенность. Она была не в состоянии обдумывать слова Сержио.
Великое событие, которое принесло невыносимую боль, а затем и всплеск радости вдруг перестало согревать ее душу.
Кэти тяжело вздохнула и закрыла глаза.
— Почему ты хмуришься? — спросил ее Сержио, вернувшись через несколько часов. — Если тебя что-то беспокоит, скажи. Я обо всем позабочусь.
— Дело в том, что здесь я, наверное, на неделю, не меньше. А все мои вещи остались у Нолы. Не мог бы ты забрать их и определить в надежное место?
— Странно, что это тебя сейчас так волнует, — удивленно отозвался Сержио.
— Это все, что я имею, — пояснила Кэти.
— Но почему с твоими вещами что-то должно случиться? — усмехнулся итальянец.
— После ареста у меня не было возможности позаботиться о сохранности моих вещей. Когда же я вышла на свободу, у меня ничего не осталось. Пропало все. Не хочу, чтобы это повторилось.
— Но как такое могло случиться, Кэти?
— Гарет в нашу последнюю встречу пообещал, что позаботится о моих вещах. Но его мать… — девушка вдруг умолкла.
— Что его мать?
— Она не поленилась навестить меня в тюрьме и сообщила, что ее сын разрывает всяческие отношения со мной. Я несколько раз писала Гарету, но все без ответа, а сам он ни разу не появился, хотя и знал, где я. Из чего я сделала вывод, что его мать выразила их общее ко мне отношение.
— Понятно, — угрюмо проговорил Сержио. — Со своей стороны обещаю, что, выписавшись из клиники, ты найдешь все свои вещи в целости и сохранности. И убедишься, что моим словам можно доверять целиком и полностью, дорогая, — торжественно заключил он.
— Многообещающее заявление, — шутливо заметила Кэти.
— А как бы ты отнеслась тогда к моему предложению руки и сердца? — попутно поинтересовался Сержио.
— Зависит от обстоятельств, — неопределенно ответила девушка.
— Ну а в нынешних обстоятельствах? — настаивал он.
— Ты действительно просишь меня выйти за тебя замуж или просто болтаешь?
— Да, кисонька, я прошу тебя выйти за меня, — твердо произнес Сержио.
— Что вдруг? — искренне удивилась Кэти.
— Вдруг? — еще больше удивился он. — У нас вот-вот родится ребенок, милая! Такое вдруг не происходит. Фактически мы уже семья.
— Ребенок не должен быть единственным аргументом для брака.
— Ну, не знаю. В моей семье всегда так было, — шутливо заметил Сержио. — А потом, я сторонник рациональных решений. Для меня чувство, каким бы сильным оно ни было, не аргумент, потому что чувства могут угаснуть. А ребенок — аргумент основательный. Такова моя позиция, милая.