– Да, мама! Не волнуйся! Мы тоже увидели, но успели скрыться, – я вставил свои пять копеек для успокоения материнского сердца. – Мы сейчас в северной части леса, недалёко от большой поляны. Можем прийти к тебе.
– Это будет напрасно. Я в южной части леса, вам до меня долго добираться. И я сейчас в форме ящеролюдки, а рядом разумный, которого я веду в пещеру. Нет нужды, чтобы он видел вас. Лучше держитесь как можно ближе к порченому лесу, но не заходите в него. Мы будем добираться до пещер неделю. Я позову вас, когда буду подходить к пещере, и только тогда вы направитесь ко мне. Вы поняли?
– Да, – мы одновременно ответили.
– Подождите немного, дети мои, и мы сможем с вами встретиться.
– Да, мы дождёмся, – на обещание Калисы мама промолчала, на что сестра покосилась в сторону южной части леса. – Как думаешь, Сила, почему мама идёт через лес? Это из-за птиц? Или из-за разумного? Но зачем так делать? Ведь проще схватить его и принести в пещеру, как она сделала тогда, с эльфом.
– А я почём знаю? На это уж точно есть причина. Но меня интересует другое: кто этот разумный? Скорее всего, он кто-то особенный, раз надо держаться от них так далеко. Тем более рядом с осквернённым лесом.
– Думаешь, что этот разумный сильный?
– Не знаю, но он уж точно не сильнее мамы.
– Ты прав, – сестра вдруг резко остановилась. – Сиал, давай поохотимся. Ты скоро покушаешь, а вот мне от того разумного и кусочка не достанется.
От слов сестры по моей спине пробежался холодок. Этот разумный связан с первичной магией смерти, мама ведь его специально для меня, но я не хочу убивать другого человека! Это неправильно. Какие бы цели я ни преследовал, но лишить жизни другого человека – это слишком. Нет, я договорюсь с ним и решу всё через его кровь. Буду пить по чашечке в недельку, а там и магия раскроется. Но есть его как барана?..
Меня всего передёрнуло, стоило представить подобную мерзость. Одно дело зайти в лес, поймать и съесть оленя, но вот человека. Как когда-то сестра сожрала того эльфа, хладнокровно, без эмоций, словно он животное.
Я мотнул головой, отгоняя дурные мысли – сейчас надо найти сестре еды и не бередить сердце тяжёлыми мыслями.
Мы направились в северную часть леса, по пути выслеживая живность, но чем ближе мы подходили к осквернённому лесу, тем реже встречались признаки зверья. Заячьи тропы, ободранная кора, помёт – всё это постепенно пропадало. В какой-то момент мы пересекли невидимую черту, оставив позади звуки леса. Хоть мы всё ещё находились в обычном лесу, но птицы и животные будто боялись приближаться к осквернённым местам. Музыка жизни, пение пернатых и всяческая возня осталась там, за чертой – а в преддвериях скверного места воцарилась мёртвая тишина, разбавляемая лишь редким завыванием ветра и скрежетом деревьев. Я словно находился в пограничье, в странном подобии чистилища, где жизнь во всех её проявлениях старалась держаться как можно дальше от скверны. Сам лес, на окраине которого мы стояли, редел, уходя на север. Через километр он перетекал в луг, а за ним начиналась осквернённая местность. И кто знает, каких она размеров.
Интересно, как скоро Ликура дойдёт до пещеры? Она что-то говорила о неделе пути, но уже почти середина осени и снег может пойти со дня на день. Думаю, мама будет подгонять разумного, чтобы тот быстрее ногами шевелил. И, всё же, чем она умудрилась завлечь его в такое путешествие? Ведь ему нужно идти по правилу трёх “Х”: хрен пойми куда, хрен пойми зачем, хрен пойми с кем. Вот тут я был согласен с сестрой – намного проще его так, в лапах принести.
– Сиал, что делать будем?
– Ну, мне вот интересно: как выглядят осквернённые места вблизи. Может, подойдём поближе, посмотрим?
– Мы, вообще-то, должны найти мне покушать, – с обидой ответила Калиса.
– Хоть одним глазком!
– Только из леса не будем выходить.
– Ты лучшая, – я помчался в сторону скверного леса радуясь, что не пришлось Калису упрашивать. А то, что всего лишь из леса не выходить, так это не проблема: поверхность луга ровная, а зрение у меня отличное. Да и желания соваться в злачные места у меня не наблюдалось.
Встав в тени редеющих деревьев, я всмотрелся в искорёженные стволы скверного леса. Скверна не просто скопировала живых существ и исказила их, но ещё и переписала их поведение, отчего они выглядели ещё более странно и пугающе. Чего только стоил арахнид, размером с автомобиль: словно не ощущая своих габаритов, он планомерно оплетал рыжей нитью облысевшие кроны стоящих рядом деревьев, создавая огромнейших размеров паутину.