— Почему тогда тебя сразу вызвали? Что-то серьёзное?
— Я рассказывал, уже, — парень сквозь чёрную чёлку кинул на меня быстрый взгляд.
— Что-то случилось, да? — в ожидании плохих новостей я перехватил посох поудобней. Нервировало, что остальные молчали, будто сговорившись.
— Нет, ничего, просто, — парень опять замолк. Меня это начинало подбешивать.
— Фанул, можешь не сомневаться, я постараюсь помочь тебе, если моя помощь потребуется. Но ты хоть сначала скажи, что вообще у тебя…
— Ничего не случилось, нет, Ликус. Просто это всё, из-за моей клаславоста.
— Из-за чего?
— Так в моих родных местах, удачливость называли.
— Удачливость? — я переспросил, понимая, что сейчас опять буду разгадывать ребусы о системе. — Это что-то связанное с голосом богов?
— Да, голос богов. Ну, как голос…
— Ликус, мы же все читать умеем, — Нобл махнул рукой, словно отгоняя надоедливую мошку. — Боги всегда с нами говорят, но если разумный умеет читать, то боги запишут свои слова в свиток и покажут его.
— В книгу, — парировала Эльта. — Талии боги тоже в книгу записывают голос.
— А у Фанула в свиток, и? — дворф показал в сторону парня с густой чёлкой. Тот в ответ кивнул.
— Книга, свиток, разница какая? — белокурая эльфа недоумевая развела руками.
— Фанул, — я посмотрел на нутона. — Удачливость, про которую ты говоришь, это там, где семь названий?
— Да, оно последнее, — Фанул покачал головой, немного помолчал и наконец рассказывал о произошедшем.
Черноволосый парень, с закрывающей карие глаза длинной чёлкой и тонкими пальцами рук — оказался не таким уж и простым разумным. Удачливость, или попросту характеристика Удачи — у него на заоблачно высоком уровне. Сто сорок три пункта. Притом, с самого рождения и без участия какого-либо достижения.
Так-то провидение Фанула обозначено как «Вертлявость»: оно увеличивало ловкость и гибкость тела, но уменьшала силы, действуя непосредственно на само тело, а не на характеристики. Подобные открытия могли бы ошарашить, но буквально месяц назад я видел, как авантюрист по имени Галис подобно кошке прыгнул практически на двадцать метров вперёд. Да и мой крик тоже физически влияет на разумных.
Для меня в рассказе Фанула главенствовал показатель его Удачи — это самая настоящая аномалия. Притом зафиксированная не сразу, а только по достижению двенадцати лет.
Фанул — сирота, младенцем подброшенный на ступени церкви в одном из городов Арнурского королевства. Устои церкви запрещают ей отказывать нуждающимся в помощи, поэтому крохотное дитя приняли в лоно церкви как будущего невольника.
Парню была уготована абсолютно такая же судьба, как детям в академии — выполнять несложные поручения и батрачить на простых работах, тем самым оплачивать затраты на своё проживание и копить деньги на будущую жизнь. Ведь по достижению совершеннолетия дети-невольники освобождаются.
Наверно, это главное отличие от рабов — последние вообще никак не могут выкупить себя. У них есть только два пути обрести свободу: если хозяин умрёт, не передав никому другому прав на раба, или если хозяин подарит свободу. Невольник же, в прямом смысле, может выкупить собственную жизнь.
Так Фанул и рос обычным пареньком, отмывая отхожие места в церкви, исполняя мелкие поручения, изредка вычищая конюшни и разнося припасы на местном складе, если позволяли силы. Но в день рождения его жизнь крупно изменилась, ровно в двенадцать лет.
Как мне объяснила Эльта, обычно дети равнинных эльфов и людей проходят два «таинства прозрения». Первое — малое, с десяти до двенадцати лет. Второе — полное, в момент совершеннолетия. Судя по словесному описанию — это всего лишь анализ лог-файла. В первый раз смотрят, какие у разумного достижения и нет ли в нём тайного семени скверны. Во второй раз достижения анализируются, как это произошло с моим «Возгласом страха».
И вот когда Фанул проходил своё первое таинство, неимоверно высокий показатель Удачи всплыл наружу. Хоть всё это происходило только в кругу церковников, но каким-то образом об этом прознал проезжавший в том городе маг. Удача или злой рок, что приезжий на следующий же день пришёл в церковь и выкупил Фанула как невольника, переписав на себя долг парня за годы младенчества, и обязался его вырастить.