Последнюю фразу глава произнёс, намекая всенепременнейше распечатать конверт в присутствии молодого графа. Я мельком глянул через плечо на закрытую дверь. Нас всяко могли подслушивать: вполне логично, что глава говорил так витиевато и отстранённо.
— Я непременно последую вашему совету, — сказал я, спрятав письмо. — Новость о строительстве перевернула кверху тормашками привычный образ жизни во всех городах империи?
— Император обязал всех глав гильдий авантюристов и вольных наёмников выделить по два опытных приключена для нового города. Их найти не просто, многие с вполне логичным скепсисом относятся к идее нового города. Слишком искусственно выглядит строительство, прочных торговых связей нет, и торговцы только через десяток лет начнут рассматривать новый город как значимую точку на карте. А недавно ещё и… — глава осёкся, и едва заметно прищурился. — Скажите, вам что-нибудь известно о судьбе Заяра Миастуского? После его отъезда в вашу академию началась череда странных событий.
— Могу сказать лишь, что Заяр слишком много трепал языком и говорил то, что говорить категорически запрещено, — на этом я хотел закончить пояснение, но глава пристальным взглядом просил меня дополнить сказанное. — Слишком опрометчиво угрожать магистрату разрушением академии.
Глава на секунду смутился, и раздосадовано покачал головой.
— Стало быть, это главная причина. Император издал указ. Четыре дня назад благородный дом Миастус прекратил своё существование, — глава с намёком почесал шею. — Все их имущество перешло в собственность города, но скоро будет продано другим благородным. Но все принадлежавшие Миастус доходные дома, по прямому приказу императора, уже сейчас отписаны прочим семьям. Из-за этого многие авантюристы испытывают некоторые трудности с жильём.
— Сейчас жильё не найти?
— Аренда подорожала, некоторые благородные семейства и вовсе отказываются сдавать комнаты. Они ждут, когда цена вырастет ещё немного. Без чужого покровительства жильё найти сложно.
— Тогда могу ли я попросить вас оказать покровительство четверым новым авантюристам? Они прибыли только вчера, ещё не успели зарегистрироваться, но всяко это сделают. У них за главного выступает ратон с изумрудной серёжкой в ухе, Каир Харсай.
— Не вижу причин отказывать. Молодая кровь необходима гильдии, особенно сейчас. Слышали о произошедшем с отрядом наёмников Чёрных Лун?
— Наслышан. Говорят, они ступили на путь опасный и не ведомый им. А на этом пути произошла небольшая заминка, стоившая отряду жизни.
— Для города их отряд был… уж точно знаковым, поверьте. И в жизни многих разумных эти наёмник так же оставили глубокий след, — глава постучал пальцем себе по груди в том месте, куда я недавно спрятал запечатанный конверт. — Я выполню вашу просьбу, можете не сомневаться. Вы в городе проездом?
— Верно. И вернусь очень нескоро.
— Тогда не смею вас задерживать, и себя тоже, — глава подошёл к дверям, собираясь выпустить меня, но остановился. — Позволю напоследок подстегнуть любопытство, о произошедшем случае месяц назад. На следующий день после вашего отъезда в подворотне нашли вязаный плащ фиолетового цвета. Нищий подтвердил, что именно этот плащ носил разумный, давший большую золотую монету и сообщивший, что несчастную женщину убил один из ваших соплеменников.
— Интересная ситуация, — я напустил на себя задумчивый вид. — Кстати, я слышал, что та женщина поддерживала сиротский приют.
— Боюсь, его судьба не радужная, церковь всех обеспечить не сможет, а на пожертвования благородных скудны. Если только новый владелец проникнется положением сирот. Слухи ходят, что в день оформления наследства он вышел из ратуши в печали.
На этом мы закончили, глава вежливым жестом попросил меня на выход. За то короткое время нашего разговора — в зале гильдии заметно прибавилось народу, но два авантюриста и Каир с приятелями успели уйти. И это, наверно, к лучшему.
До обеда ещё оставалось достаточно времени, чтобы забрать у портного заказанную в прошлом налиме одежду и прочие вещи, и сходить в гильдию свободных торговцев. Я с собой вёз столько вещей, что пришлось арендовать грузовое место в телеге: одежда, два алхимических набора, кое-какая мелочовка и кухонная утварь. Можно было бы ужаснуться перспективе, на своём горбу всё это перетаскивать с телеги в гостиницу, а оттуда на корабль — но за звонкую монету в гильдиях можно арендовать носильщиков.
На минуту вернувшись в «Гнездо совы», я забрал тряпичный мешок с интересным содержимым и направился к необычному зданию. Внешне оно ничем не отличалось от других в центральном районе города: ухоженное, со стёклами в окнах и редким витражом, крашеными стенами и прочими показателями достатка. Но у входной двери стоял вышибала. Он отказывался пропустить меня внутрь ровно до тех пор, пока я не показал ему короткое письмо, полученное в ратуше Настрайска. Илур приглашал меня посетить дом некого виконта, друга Ганзейской торговой лиги, предоставившего помощь в юридических делах. Заодно каждый день Илур обедал в доме виконта, и собирался продолжать так делать ещё двадцать дней, пока не утрясёт все формальности передачи наследства. На каждый обед он ожидал гостя, пришедшего только сейчас.
Меня повели в дальнюю комнату, как и само здание обустроенную не вполне обычно. В неё вели четыре коридора, опоясывающие комнату со всех сторон, притом в начале коридоров толстые деревянные двери с противным скрипом плотно закрывались, а вот в месте соединения коридора и комнаты двери отсутствовали как понятие чести у ростовщика.
В центре комнаты, больше походившей на запасной рабочий кабинет, стоял сервированный на двух персон стол. Рядом, в томительном ожидании переминался с ноги на ногу полноватый парень лет восемнадцати с острыми ушами равнинного эльфа, русыми короткими волосами, чуть выпиравшим животом и тонким ртом на круглом лице, но взгляд карих глаз ратона был острым, и даже несколько колючим. Но это всё не помешало разумному широко улыбнуться и приветственно развести руками.
— Лик’Тулкис, я почтён нашей встречей. Спасибо, спасибо, я… Ах, что же это я, совсем разнервничался, прошу меня простить. Присаживайтесь, скоро подадут обед. Поверьте, виконт выписал себе поваров из самой столицы, их мастерство поражает.
Я внимательнейшим образом осмотрел комнату, веский деревянный потолок, мебель и прочее, где могла скрываться засада. Не мне забывать о предосторожности, особенно после всего случившегося.
— Я признателен, но вынужден отказаться.
— Прошу меня простить, действительно. Любой Кта’сат обязан быть мнительным… ой, простите меня, я волнуюсь. Не мнительным, но блюсти предосторожность надо всем. Может быть, тогда вина или виски, коньяка, или чаю, или чего-то ещё?
— У меня с собой, — я достал из-за пояса флягу, четверть в которой составлял вовсе не чай.
— Я вас понимаю, — парень выставил вперёд руки, показывая мне ладони. На по-детски розоватой коже как шрамы протопало множество коричневатых мозолей, некоторые довольно грубые и старые. — Тогда и я откажусь. Пойду предупрежу, чтобы… — парень только повернулся, но тут же развернулся обратно и раскаивающимся взглядом посмотрел на меня. — Ой, прошу меня простить, лучше мне вас не покидать. Я всё скажу слугам, когда они придут сюда.
— Может, лучше пока успокоимся, присядем и обсудим насущные вопросы? — я показал на стол.
— Да, конечно, конечно. Присаживайтесь.
Илур дождался, когда я сяду первым. Разместившись напротив, остроухий поначалу побаивался глядеть мне в глаза, но вскоре он несколько раз вздохнул и успокоился.
— Я должен вас поблагодарить. Ваше предложение сотрудничества старшие члены гильдии восприняли как благословение богов, даже если вы из ксатов, господин Ликху… Прошу меня просить, ваше…
— Ликус, так будет проще. Нам предстоит многое обсудить.
— Можно тогда на ты? — Илур по-щенячьи жалобно посмотрел на меня. Я согласился, невольно улыбнувшись от комичности ситуации, что заказчик убийства пытается сюсюкаться с киллером. Вот только Илур мою улыбку неправильно истолковал, и сам заулыбался во весь рот. — Спасибо, Ликус. Я вот так прямо давно ни с кем не говорил, я… — ратона легонько передёрнуло, он потупил взор, устало выдохнул и опёрся на ладонь. — О чём я вообще?