— Обычное? — Фралий ошарашенно переглянулся с Руалом и Шласом. — Вот пройдоха! Морт знал это заклинание, а нам балаболил о спас-кольце.
— Морт всегда таким был, — Шлас хмыкнул и на секунду предался воспоминаниям, засмотревшись на языки пламени. — Плевать на кольцо. Это все твои заклинания? Ты маг и можешь меня послать в скверну, и я даже не обижусь. Но ты у нас единственный маг в группе, и я хочу знать, что ты можешь. Это для общей безопасности. Та, вторая сумка, она же для свитков, так?
Все одиннадцать пар глаз уставились на меня, а я уставился на Шласа. Я хотел сохранить в секрете существование свитков: они моя спасительная соломинка на самый критичный случай. Но побрала бы нас всех скверна — может, действительно надо рассказать о них? Когда меня в гильдии включили в группу, то я и Ханол как лидер проговорили, что обязуемся помогать любому сопартийцу и биться за каждого.
Я тяжело вдохнул зимний воздух, пропитанный ароматом горящих в костре хвойных дров, и пошёл в палатку к своему рюкзаку. Чтобы выйти с продолговатой сумкой в руках. В ней лежали скрученные в трубочку и завязанные куском бечёвки одиннадцать листков с магической печатью. В горячке боя достаточно достать такой и скинуть бечёвку.
— «Ледя… Тьфу. 'Копьё льда», — скрывая от всех содержимое сумки, я передал один свиток Шласу. — Созданы мной лично, заполнены магической энергии и готовы к использованию. Семь штук.
— Семь⁈ — почти слаженным хором воскликнули авантюристы, испугав лучника на вышке. Тот аж вскрикнул и приготовился к бою. Убедившись, что это мы такие шумные, он выругался и продолжил вглядываться в ближайшую округу с пеньками вместо деревьев.
— Вот поэтому. Я ненавижу. Магов! — девушка с острыми ушами хлопнула ладонью по бедру.
— Ты сама училась в Ждарской академии, — заметил Фралий.
— Как ты, — парировала Нара. — И, как и ты, полгода свиткочтейства. Но я не маг, а ксат вот…
— Потом обсудите, кто маг, а кто нет, — Шлас сверкнул взглядом в сторону эльфийки и продолжил, когда та подняла руки, давая понять, что отступила. — Кое-что изменим. Как и прежде, приоритет в охране отдаём барону. Лучников отводим на третью позицию. Ксат второй. Объяснять причины этого, надеюсь, не надо?
— Надо, — эльфийка подалась вперёд. Заходившее солнце примешивало золотистые блёстки в её каштановые волосы, выглядывавшие из-под шапки.
— Главный сейчас он, Нара, — Ханол с упрёком посмотрел на свою подчинённую. — И если он так сказал, значит, так и будет.
— Пусть будет, — эльфа положила руки на грудь. — Но я наёмница, а не авантюрист. И я хочу знать, почему он так решил! Может быть, он в пещере не тебя, а ксата защищать будет?
— Госока… Нара, что с тобой? Я же тебе всё объяснил.
— И что? Я почти год жила с мыслью, что ты уже предстал перед Всебогами и ждёшь меня там. А теперь выясняется, что всё из-за ксата и…
— Шлас, — Фралий кивнул в сторону эльфийки, — это нездоровая херня.
— Нормально всё, — главный показал пальцем на бранящуюся парочку. — Молодо-зелено.
— Всё равно. Нельзя доверить спину разумному, кто личное ставит выше общего.
— Госока гурса, — Шлас процедил сквозь сжатые зубы и раздражённо посмотрел на барона. — Мы договаривались, что личное не будет смешано с работой. Сейчас же ваши подчинённые нарушают наш договор.
— Да вы же нас, идиоты, перед выбором ставите, — Руал махнул рукой мою сторону. — И мы, поверьте, выберем ксата. В прошлый раз он не побоялся идти с нами в самую жопу, а вы ещё гобляторов не увидели, так уже разорались. Голубки, мать вашу.
Все семеро авантюристов недобро посмотрели на остроухих. Даже бывший ратоном Руал и тот предпочёл боевое братство авантюристов. Воздух, и без того пропитанный жаром костра, разогрелся до предела. Стреляющие полена в огне ударами хлыста били по сознаниям разумных, нередко заставляя едва заметно дёргать руками к оружию.
— Эту нездоровую херню надо заканчивать, господин ваше благородное величество барон Ханол Ускаский, — Фралий встал. Вместе с ним встали остальные авантюристы, положив руки на пояса.
— Еда будет готова минут через двадцать, — Шлас рукой показал в сторону стены, где было свободное место. Барон понимающе кивнул и приказал своим подчинённым идти за ним.
— Я могу в лагере посидеть, — я обратился к главному, смотря на отходящие спины эльфов.
— Нормально всё будет, — Руал тихо прыснул. — Мы об их этих шурах-мурах знали. Хороший шанс встряхнуть им головы.
— И не забывай, что я сейчас главный. Скажи я, что есть опасность выдвижения, то мы бы никуда не пошли. И имели бы полное право от опасности избавится, — последнюю фразу Шлас произнёс понизив голос.
Когда в котелках приготовилось кашло, и аромат жареного сала будоражил животы — к костру вернулись остроухие. Барон держал в руках что-то завёрнутое в плотную ткань и молчал, как и остальные. Первой заговорила девушка и принесла извинения всем собравшимся за свою несдержанность и эмоции, захлестнувшие ей разум. Следуя контракту, заключённому на время существовании группы, если мы посчитаем её дальнейшее поведение опасным — то можем следовать правилам контракта. Следом за эльфой барон объяснил, что они обручились три года назад, всё это время Нара место себе не находила. После воссоединения её сердце немного штормит.
— Каждый мечтает о такой жене, барон, — Шлас удовлетворённо кивнул, когда остроухие закончили извиняться. — Но от такого воина избавились бы в первую же ночь.
— После этого небольшого приключения мы уже не будем наёмниками, — Ханол с нежностью посмотрел на Нару, на что та отвернула раскрасневшееся лицо. — Раз инцидент исчерпан, то вернёмся к обсуждению плана. Что с защитой ксата?
Покрытый шрамами авантюрист пообещал всё объяснить, а пока предложил всем доставать свои личные столовые приборы и пододвигаться к костру.
Заговорил Шлас, когда все одиннадцать разумных, включая меня, задорно стучали ложками по тарелкам, зачерпывая гречневую кашу с сушёной морковью, свёклой и кусками сала. К ней бы очень подошла Кваралитская масса, вот только я не мог её тратить.
— Наша главная проблема — это двухметровая туша абона.
— Особенно если тварь около матки стоять будет, — добавил Фралий.
— К этому позже. У гоблинов магией пользоваться может шаман, но они редко когда эварутиру… эволюпри… Госока! Поднимаются на следующую ступень развития. Очень редко шаман превращается в высшего гоблина. Опасная тварь с огромным количеством магической энергии, знающая десятки заклинаний — но в том логове их нет, иначе бы вокруг входа кости бы валялись. Вобоны почти всегда происходят из обычных гоблинов. У них магии нет, только боевые разумения. Но у абона они есть, «Слабость», «Второе дыхание» и, иногда, что-то посерьёзней. Но у него может быть одно из двух: или «Железная кожа» и «Вторая броня», или «Щит магии».
Шлас прервался, позволяя всем осмыслить сказанное. И авантюристы, и остроухие, все медленно пережёвывали кашу и практически неотрывно смотрели на главного.
— Если у этой твари «Щит магии», то лучники «Железными стрелами» и «Пробивным выстрелом» его успокоят. Но если у этой твари другие два, то…
— А что за «Железная кожа»? Впервые о ней слышу, — аккуратно сказала Нара, стараясь говорить как можно спокойно.
— Как звучит, так и есть. Кожа твари станет медного оттенка и всю минуту ты её топором не пробьёшь. Но боги сжалились над нами, сведя нас с ксатом. Его «Копья льда» — это чистая магия, чихать ей на «Железную кожу».
— Похоже, наши боги ненадолго примерились, — Ханол обвёл пальцем меня и собравшихся. — Я лично помолюсь, чтобы это перемирие и завтра было.
— Шлас, ты лучше объясни им, что будем делать, если абон у матки стоять будет, — Руал вдохнул воздух нервно, прерывисто, давя грустный смешок.
— А ничего делать не будем. Эти твари странно себя ведут рядом с маткой. Ускоряются, становятся сильнее. Даже гоблятор может так кинуть камень, что прогнёт укреплённый магией стальной шлем. Так что, если эта тварь у матки — пойдём в лагерь. Дохнуть я не хочу.
— А если у этой твари будут все умения? И «Щит магии», и «Вторая броня» с «Железной кожей»? Что тогда будем делать? — спросила эльфийка.