— Это уже два вопроса.
— Даже два вопроса ещё не рассказ.
— Да скажи, он не обидит, — Галис подался вперёд и кивнул эльфийке.
— Видели, и не раз — сказала остроухая спустя секунды раздумий. — Не скажу, где, но они были в полтора раза больше обычных.
Последние слова эльфийки были ровно тем, что я хотел услышать, и одновременно с этим не хотел слышать вовсе. Что те две ондатры отличались размерами, что у разных виноградных лоз свои особенности, что существуют разные виды древней, что вот теперь кракчаты — порождения скверны действительно развиваются. То ли со временем, то ли от количества сожранного мяса, то ли вообще от убийств. И последнее — самое скверное.
На следующий день после разговора с добытчиками я встретился с Галисом и Нотом в гильдии авантюристов, за несколько часов до похода в ратушу. О предстоящем думать не хотелось: как в Магнаре всплыла тема с рабами, так и вовсе настроение пропало. Хотелось как можно быстрее закончить всё и вернуться в академию.
Я встал рядом с авантюристами, рассматривавшими доски с зданиями. На одной из них висело моё объявление.
— Чего хмуришься, ксат? — спросил Нот.
— Поздно лёг спать, — я не врал. Я действительно лёг поздно, ибо после гильдии торговцев зашёл в магазинчик магических принадлежностей и вечером провязал ещё четыре печати. Теперь их ровно столько же, как и в день выезда из академии. — Какие задания ищете?
— Да прибыльные, какие ещё? — Галис отогнул один из листочков, чтобы рассмотреть другой, висящий под ним.
— Навевает воспоминания, — Нот постучал пальцем по одному из потрёпанных листков с ободранными краями. Постоянное задание от городской администрации на каждодневное исполнение, за три серебряных и семь бронзовых монет предлагало авантюристам спуститься в местную канализацию, для её исследования и изучения количества и качества обитающих там слизняков, осмотра каналов и поиска неустановленных лиц и монстров, если такие вообще там могли быть.
— Да, было дело, было. Я, по первой, тоже таскался на похожее, только там платили побольше.
— Все таскались, — Нот громко шмыгнул сплющенным носом. — Как вспомню, так сразу нос закладывает.
— Кто такие слизняки?
— Не знаешь? — Нот только повернулся ко мне, как тут же легонько хлопнул себя по лбу. — Ну да, ты же особенный.
— Да слушай, может быть, и покажем, — Галис показал на постоянное задание на десять оболочек любых слизней за семь серебряных каждая. Рядом висело другое задание на пять оболочек морозный слизней за два золотых и три серебряных. И ещё рядом висел запрос на внутренний студень обычных, морозных, грибных и плодовых слизней, где каждый оценивался по собственной цене от полутора до семи серебряных общих монет.
— Вряд ли покажем, тащить с собой много надо, хотя… — Нот переглянулся с Галисом и, попросив у работника гильдии карту местных земель, о чём-то долго переговаривались, постоянно донимая работника вопросами.
— Не покажем, — резюмировал Нот, вернувшись к доскам. — В тех местах давно разумных не было, а от караванщиков ничего не слышно.
— Да давай арендуем на всякий случай, — Галис кивнул в сторону стоек. — Да лишним не будет, а там уж точно пятёрку найдём.
— Если они там есть. Но давай. На слизней как вернёмся, а это сейчас, — Нот взглядом показал на очередное задание, где за шесть золотых оплачивали разведку леса и местности вокруг скверной рощи, куда мы направлялись. Вполне неплохие деньги для тёплого времени года, когда в рюкзаке нужно нести только провиант да палатку. Сейчас же эти шесть монет казались издёвкой.
Пока Нот и Галис брали задание — я ознакомился с книгой по ближайшим порождениям и полностью убедился, как именно разделывать обе твари. Хотя до полёвки добраться невозможно.
Оказалось, авантюристы арендовали два небольших кувшина на три литра воды, с пробкой к широкому горлышку. Каждую из ёмкостей покрывали волнистые линии с рунами и небольшими печатями.
— Убитые слизни на воздухе быстро гниют, — объяснил Нот. — Хранить надо в воде. Но если она превратится в лёд, то всё испортится и так. А в этих не превратится. Каждый такой кувшин по пятьдесят золотых стоит. Пожри их скверна, да на эти деньги можно бойца вооружить щитом и мечом. Дрянным щитом и мечом, но всё же.
— Да всё учебку вспоминаешь, да? — Галис игриво тюкнул товарища в бок. Нот пробубнил, что такой идиотизм он вряд ли забудет.
— Так что там со слизнями и слизняками? Это разные твари?
— Да так оно и есть, слизень выглядит как ползающий студень. Ты холодец хоть раз видел? Да представь, что он размяк и пополз.
— Куда пополз?
— Куда захотел, — махнул рукой Нот, намекая на необъятные просторы. — Но, обычно, ползёт к жратве. У каждого слизня она своя. А слизняк, он… слизняк. Обычного слизняка видел, который на траве сидит? Ну этот такой же, только больше, размером по локоть.
— Да считай, слизняки только в тёмных и влажных местах обитают, а почти все виды слизней туда не загонишь. Да может, какие пещеры, но это не часто.
— Слизняков и слизней в канализациях используют, вместе.
Нот ломано объяснил, что в каждом городе есть канализация. Где-то она насчитывает несколько уровней, как в имперской столице, а где-то состоит лишь из главного акведука и небольших подводов с каждого района города. Слизней и слизняков там используют в симбиозе. Первые перерабатывают отходы, а вторые едят слизней и поддерживают их популяцию на приемлемом уровне, но основная работа слизняков — сигнализация о появлении других монстров в канализации. Хотя, как сказал Нот — это лишь отговорка для новичков и дураков. Просто от слизняков не избавится в принципе, сколько бы разумные ни пытались в разных городах. Вычистят всю канализацию, даже отходы уберут — а паскуды всё равно появляются. Поэтому со временем решили, что пусть они живут там и слизней жрут, а новички их проверяют за сущие гроши. Ну а если вдруг найдут слизняка не бледно-жёлтого цвета, а какого-другого, то получат премию, а канализация закроется на какое-то время. И воздух в городах начнёт пахнуть не очень приятно.
— А со слизнями-то что делают в канализации? Точнее, что они там, просто живут, едят и становятся кормом?
— Да как просто живут, они же это, ну, всё что там, переваривают. Да жрут и сжимают, что ли, а потом это находят и продают крестьянам как удобрение… Фу, дерьмовый разговор, да давай о чём другом.
Другой темы для разговора мы не нашли, так что до гильдии торговцев шли молча. Авантюристы положили кувшины в телеги, к моему вчерашнему заказу. Вчера после разговора с добытчиками я забежал на рынок, где у стекольщика прикупил три больших стеклянных банки, с условием вернуть их за три четверти цены.
В городской ратуше мы надолго не задержались. Так называемый аукцион рабов проходил в соседнем районе города, но именно через ратушу покупалось право на участие. За пять золотых каждому покупателей выдавали по светло-зелёной повязке и по пропуску. Продавцы носят повязки оранжевого цвета.
Над входом в здание, куда мы пришли после ратуши, висела огромная вывеска «Аукционный дом города Кратир», а в просторном холле нас встретил нутон в дорогом костюме. Подавив огонь презрения во взгляде, нутон объявил, что на сегодня назначен открытый аукцион рабов и мы вольны ознакомится с описанием товара перед началом. Заодно нутон предупредил: если кто-то из нас купит товар и решит продолжить участие в торгах, то обязан будет предоставить исчерпывающие доказательства существования денег в кошельке.
Помимо нас в холле было ещё семь разумных с оранжевыми повязками и пятнадцать разумных с зелёными. Но мы пришли за несколько минут до начала торгов, поэтому не должно было появиться новых конкурентов. Хотя и этих хватало с головой.
К одной из боковых стен длинным списком прикреплялись листки с описанием выставленных на торги разумных. Их имена, возраст, характеристики, умения, навыки и провидение богов. Большая часть рабов числилась за другими хозяевами и причиной продажиуказывалось либо покупка нового раба, либо банальное отсутствие работы. Галис негромко хохотнул, объяснив, что лишь одна десятая из этих причин соответствует действительности. Ни один разумный никогда не напишет, что купил тупого необучаемого раба, и хочет от него избавится.