Поняв, что больше ничего не надумаю и остаётся ждать утра, я закрыл лог. И встретился взглядом с Линой. Пока я ковырялся в данных, она закончила есть и с интересом смотрела на меня. Алкоголь ударил ей в голову, притупил чувство страха: хоть вино и было разбавлено, но вряд ли она даже такое пробовала. Зато теперь, когда мы смотрели друг на друга, её взгляд наполнялся тревогой. Но она не спешила опускать голову — она застыла от страха.
— Тебе больше есть нельзя, иначе плохо станет. Возьми матрац, расстели рядом с кроватью и ложись спать.
— Да… хозя… ин, — произнеся с облегчением в голосе, Лина тут же исполнила приказ. Активировав контур и подкинув дров в камин, я сам расположился на кровати.
Поутру, проснувшись, умывшись и попросив завтрак в комнату — я приступил к сеансу пыток над эльфийкой. Сначала заставил её полностью раздеться. Пока она снимала с себя вещи, на её тонкой шее, обтянутой просвечивающей от истощения кожей — слабо мерцал ошейник.
Всё её тело, если этот почти высохший от голода организм вообще можно так назвать, покрывали ссадины, синяки и кровоподтёки. Каждый сантиметр её кожи хранил следы побоев: на плоской ссохшейся груди, впалом животе, костлявых руках и тонких ногах. Они были везде. И я более чем уверен, что даже под звериной шерстью, сохранившей после бани грязный серый цвет — так же были скрыты следы издевательств.
Запомнив состояние тела эльфийки на начало эксперимента — я разрешил Лине одеться. Примерно секунду она стояла как вкопанная, думая, что ей послышалось. Но оделась мгновенно сообразив, что ничего другого с ней не сделают.
Спустя два часа, как завтрак был съеден и еда в животе эльфийки улеглась — настало время главного блюда.
Стоило по дурости снять с миски тряпку, как в нос тотчас же постучался настолько отвратный запах, что на глазах проступили слёзы, а желудок решил прояснить ситуацию, издав пронзительное урчание. Едва сдерживаясь, я поставил миску на стол и открыл окно — в комнату проник свежий воздух и дышать стало легче. Но даже так Лина, с зелёным лицом и выпученными глазами, сидела на кровати и закрывала рот руками.
Ссыпав почти все вчерашние пряности в смесь, мне всё же удалось добиться, чтобы отвратный запах не так сильно бил по голове. Но вот пробовать на вкус эту бурду лично я не собирался.
— Лина, сядь за стол.
Её затрясло, когда она увидела перед собой миску с ложкой. Глаза увлажнились. Словно понимая, что произойдёт дальше, она умоляюще посмотрела на меня. Я мысленно пожалел беднягу.
— Тебе придётся съесть это.
— Хо… зяин, по…
— Никаких пожалуйста! Ты должна съесть это!
В этот момент мне пришла мысль, что заставлять её через приказы не самый лучший вариант. Если вспомнить, то тигрята подобную бурду ели сами.
— Хорошо, хорошо. Давай для начала познакомимся. Я твой хозяин по имени Лик’Тулкис. Я странствующий магос, в путешествиях изучающий скверну. А ты не просто мой раб, ты — мой подопытный зверёк! Но зверёк, который нужен мне живым. Скажи: ты помнишь, что я вчера обещал с тобой сделать?
— Да, — сухо и безжизненно ответила Лина.
— Это была ложь. Но я сделаю это с тобой, если ты не будешь есть. Или съешь и не удержишь в себе. В этой миске то, что поможет тебе выздороветь. Ты будешь съедать по такой миске раз в две недели. Если ты будешь хорошо себя вести, то я не поведу тебя в порченое место, я не буду убивать, я не буду морить голодом. Я буду давать тебе белый хлеб! — пальцы на руках эльфийки дёрнулись. — Скажи: тебе понравился хлеб, который я вчера тебе дал? — Лина боязливо кивнула. — Во-от. Почти каждый день ты его будешь кушать. И даже иногда вкусное вино буду давать тебе. Тот красный напиток, он тебе понравился, я видел. Выбирай!
Эльфийка уставилась на миску, не понимая, как эта бурда может ей помочь. Потом вновь посмотрела на меня — в её глазах стояли слёзы.
Дрожащей рукой взяв ложку, Лина зачерпнула смесь и с отвращением уставилась на неё. Секунда, другая и вот, полная решимости, она отправила ложку в рот — эльфийку тут же скривило. Запрокинув голову, она с трудом проглотила порцию и схватилась за живот, нее позволяя ей вернуться. Я налил в стакан немного вина — она осушила его одним глотком, глубоко выдохнула и с мольбой посмотрела на меня, заплакав.
— Не плач. Если доешь, то дам ещё вина.