— Извините! Мне кажется, я немного опоздал?
Тактика, которую избрал Фокс, была простой, но тем не менее эффективной. Для полицейских это выглядело так, словно детектив — один из участников совещания, которого ожидали. Для троих членов треста его появление было отнесено на счет Фила, который якобы его пригласил и раздражать которого им не хотелось. И как правильно решил Фокс, исходя из выражения циничного презрения на лице Фила, этот молодой человек был явно не в настроении, чтобы возражать против вторжения детектива в число участников совещания, на которых он смотрел не иначе, как на подлинных ослов.
— Прошу простить, — вежливо и негромко проговорил Фокс, обращаясь к собравшимся, — продолжайте!
Взгляды всех вновь обратились к Леонарду Клиффу.
— Как я уже сказал, — он продолжил прерванную фразу, — мне стало известно о хинине, и у меня есть свои подозрения насчет того, кто в этом повинен, хотя, должен признаться, подкрепить мне их нечем, кроме того, что я знаком с методами, которые пускались в ход в других подобных случаях этим человеком, сумевшим в интересах банка недавно получить контроль над некой корпорацией. Мне известно, что он хотел купить бизнес Тингли. У меня есть основание полагать, что он лично вступил в контакт с ним… ну… скажем так… совсем недавно. Я знаю, что никакие этические соображения по поводу чужой собственности не заставят этого человека уклониться от избранного им курса действий.
Понимаю, что мое появление здесь выглядит неуместным и даже вызывающим, но я намерен опередить того человека, о котором я только что говорил.
— Какого человека? — осведомился все еще вне себя от появления посторонних Аустин.
Клифф отрицательно покачал головой:
— Из моего описания вы уже могли догадаться, о ком идет речь, а возможно, и нет. Всем собравшимся, как и мне, известна почтенная и завидная репутация бизнеса Тингли, основанного еще до появления некоторых из нас на свет. Будет постыдным и позорным позволить этому человеку прикоснуться к нему его грязными руками. Моя компания предлагала Артуру Тингли за его бизнес триста тысяч долларов. Мы хотим купить его, причем за наличные! Я хотел бы обсудить это с вами, господа, если не сейчас, то в любое удобное для вас время, но до того, как вы согласитесь на какие-то другие предложения. Вот зачем я пришел сюда.
На мгновение воцарилась тишина. Ее нарушил Аустин:
— Хорошо! Мы выслушали вас. А вы выслушаете нас, когда нам будет что сказать на ваше предложение.
Сол Фрай агрессивно пророкотал:
— Он может услышать от меня это прямо сейчас! Я считаю его предложение выгодным. Это здание в любую минуту вот-вот рассыплется, впрочем, так же как и ваш покорный слуга. Я стар и вышел из моды, но мне хватает ума признаться в этом. — Он устремил пылающий ненавистью взгляд на Г. Ятс.
Фил Тингли издал громкий смешок.
— Мы все члены правления, — осуждающе заметил Аустин, — и должны действовать совместно, а не порознь. Но раз уж вы начали… возможно, у вас найдется что сказать по этому поводу, мисс Ятс?
— Да. — В ее мягком и спокойном сопрано звучала, однако, нескрываемая решительность. — Я категорически против продажи предприятия кому бы то ни было и за любую цену. Пока я еще что-то значу, я никогда с этим не примирюсь. Предприятие возникло в этом здании, и только тут его законное место.
— Я так и думал. — Аустин поджал губы. — Значит, теперь все зависит от моего решения. — Он взглянул на Клиффа. — Пожалуйста, изложите свои предложения в письменном виде в трех экземплярах и передайте мне как председателю правления. Думаю, пока вам не следует принимать в расчет предыдущие высказывания.
— Благодарю вас! — ответил Клифф, повернулся и вышел из кабинета.
Полный полицейский устроился поудобнее на подоконнике, а верзила, стоящий у сейфа, зевнул. Сол Фрай и Г. Ятс, не скрывая неприязни, смотрели друг на друга, Аустин вопросительно взглянул на Фила Тингли, а потом так же на Фокса.
— Я не собираюсь покупать ваш бизнес, — ободряюще ответил Фокс на его немой вопрос и перевел взгляд на собравшихся. — Вам, ребята, возможно, надо обсудить конфиденциальные дела, поэтому не буду докучать своим присутствием, если мне позволят задать всего один вопрос. — И, не дожидаясь согласия присутствующих, спросил: — Мисс Ятс, что вы скажете о вероятности того, что именно Филип Тингли подмешивал хинин в продукцию?
Фил издал какой-то неясный возглас, вперил в детектива пристальный взгляд и пробормотал с нескрываемым отвращением:
— Да бога ради!
Чарлз Аустин выглядел изумленным, Сол Фрай взирал с недоверием, а мисс Ятс даже не изменилась в лице.
— Мне и в самом деле хотелось бы это знать, — мягко настаивал Фокс.
— Тогда спросите об этом меня, — саркастически фыркнул Фил. — Конечно, это я добавлял его! Впрыскивал в банки подкожным шприцем, который специально переделал так, чтобы он проникал через стекло.
Фокс проигнорировал выпад Тингли.
— Так могу я узнать ваше мнение по этому поводу, мисс Ятс?
— Нет у меня никакого мнения, — ответила та, глядя ему прямо в глаза. — Как я уже сказала вам во вторник и как заявила об этом в полиции, хинин могли добавлять в смесительные чаны, могли подмешивать в цехе расфасовки или позже, на последнем этапе производства, прямо в банки. Если в чаны, то это должен был сделать или мистер Рей, или один из мастеров, либо Кэрри Марфи, либо Эдна Зальтц, либо я. Если в цехе расфасовки, тогда это мог быть любой из работающих там. Филип Тингли не был вхож ни в одно из этих подразделений фабрики. Но, как я уже сказала, это могло делаться и в цехе упаковки готовой продукции, внизу. Для этого необходимо сначала извлечь содержимое банки, потом добавить хинин, потом заполнить банку по новой и закрыть ее. В рабочее время это сделать незамеченным невозможно, но любой, обладающий ключом от главного или черного хода, мог беспрепятственно заниматься подобным делом хоть всю ночь напролет.