Джулия оторопела. Ее настоящая мать жила всего в нескольких милях от Фэрмайл-роуд, а дата ее рождения была 17 января 1923 года. Значит, ей было шестнадцать лет, когда она родила дочь в приюте святого Бенита. Сейчас ей, наверно, всего пятьдесят четыре. Почти на двадцать лет моложе Бетти Смит.
Джулия подняла глаза от бумаги. Советница следила за ней понимающим взглядом, но это выражение человеческого сочувствия казалось в этот момент вторжением в сокровенные дела.
— Она была очень молода, — мягко сказала Джулия.
В графе сведений об отце было написано: «Отец неизвестен». Кто бы он ни был, но он кинул Маргарет Энн Холл одну на борьбу с выпавшими суровыми испытаниями. Джулия отложила свидетельство в сторону. Под ним лежало письмо Бетти, адресованное агентству, о том, что они с Верноном желали бы быть приемными родителями ребенка. Сверху стояла резолюция: «Просьба принята».
Далее шла копия сертификата об удочерении, в котором было указано, что девочке было дано имя Джулия Смит. И из последнего документа в папке Джулия узнала, что она была взята на воспитание в возрасте шести недель от роду четой из Колчестера. Из приюта в дом на Фэрмайл-роуд ее сопровождал служащий данного агентства.
Джулия почувствовала, что сейчас разрыдается. Ей не было жаль этой шестинедельной крошки, которую передали Бетти и Вернону, и тем самым обеспечили спокойную жизнь под надежным кровом. Ей было больно за шестнадцатилетнюю Маргарет, вынужденную в благотворительном приюте дать жизнь своему ребенку. «Она, должно быть, хотела оставить меня при себе, — подумала Джулия, — но у нее не было для этого возможности». Ей самой было шестнадцать, когда они с Мэтти попали в руки Джесси и Феликса. В этом возрасте они едва могли позаботиться о себе, не то что о ребенке. Так чем отличалась Маргарет Энн Холл от других таких же подростков?
Джулия тяжело вздохнула и провела ладонью по лицу. В папке остался еще один сложенный лист. Она развернула его, чувствуя, как что-то сдавило ей грудь.
Советница сказала:
— Это немного, но, надеюсь, оно поможет вам в поисках. Ведь приют святого Бенита давно закрыт.
Джулия прочла письмо.
Оно было написано уже с другого адреса и датировано августом 1942 года. Маргарет Энн Холл стала уже Маргарет Реннишоу; она написала в агентство, прося дать ей сведения о Валери. Видно было, что письмо писалось в спешке, фразы были короткие, местами пропущены буквы или даже слова, но сквозь все это проглядывала настоятельность просьбы, читать которую нельзя было без боли.
«Теперь у меня и Дерека есть свой небольшой земельный надел, но я все время думаю о том, что стало с моей Валери…»
Это бывало в день моего рождения, подумала Джулия. На Рождество, Новый год и во все другие дни.
«Я знаю, что поступила гадко, но хочу лишь знать, что с ней теперь все в порядке. Дерек служит в военно-морском флоте. Он ничего не знает о Валери. Если бы я могла хоть разок ее увидеть, я была бы счастлива».
В папке не было никакой копии ответа на письмо Маргарет. Джулия опять подняла глаза от бумаг. Ее мать хотела повидать ее. У нее была мать и сводный брат, и когда она подрастала на Фэрмайл-роуд, они находились так близко от нее.
— Почему же так случилось? — с болью в голосе спросила она у советницы.
Женщина поджала губы.
— В те времена, боюсь, старались умалчивать о подобном. Я сталкивалась с такими случаями. Думаю, что копия ответа на письмо вашей матери не сохранилась в папке. Вероятно, ей сказали, чтобы она не надеялась когда-нибудь увидеть или услышать о своей дочери.
В комнате наступила тишина.
— Но сейчас она увидит ее, — буркнула Джулия.
— Если вы уверены, что так лучше для вас и для нее. — Советница говорила дружелюбно, но она всего лишь выполняла свою работу.
Джулия вдруг почему-то вспомнила Монтебелле и бесстрастное лицо сестры Марии. Она улыбнулась.
— Лишь в одном в жизни можно быть уверенным. Но я должна найти ее! Я знаю, что это нужно сделать.
Советница протянула ей руку.
— В таком случае желаю удачи. Если я понадоблюсь, вы всегда найдете меня здесь.
Джулия указала на письмо.
— Можно мне взять его?
— Разумеется. Оно ваше.
Лили ждала ее в кафе через улицу. Чтобы скоротать время, она немного побродила по магазинам. Еще один сверток с одеждой с дырками и в молниях торчал из сумки, стоявшей на полу.
— Ну, как дела? — бодро спросила она. Джулия устало опустилась на стул и вытащила сероватый листок бумаги. Лили быстро пробежала его глазами. Когда они взглянули друг на друга, их лица помрачнели.