«Митч, почему ты должен был умереть? Так глупо. Так жестоко».
Джулия как раз говорила об улице, на которой живет ее настоящая мать, о том, что она напомнила ей прежний дом Мэтти, и Мэтти не могла понять, почему это казалось ее подруге таким важным.
— Какой-то замкнутый круг, — возмущенно говорила Джулия. — Такое впечатление, что мы старались изо всех сил выбраться из него, из этого района и Фэрмайл-роуд, и всякий раз он опять оказывался перед нами. Такое чувство, как будто из него уже не выскочишь. Вероятно, именно это нам и суждено было узнать. Вероятно, действительно нельзя вырваться из замкнутого круга жизни, пока ее не постигнешь. А тогда и обретешь свободу.
— Свободу… — эхом отозвалась Мэтти. Она не имела никакого представления о круговороте жизни. Ей показалось, что узнать подобную истину было бы так утешительно. Для нее теперь и район третьего сословия, и Тед Бэннер, и все остальное вырисовывалось как в туманной дали, постепенно теряя всякое значение. Жизнь казалась подобной очень тонкой нити, грозящей оборваться в любую минуту.
Она не видела существенной разницы в том, кто сейчас является настоящей матерью Джулии — Бетти Смит или миссис Реннишоу. Даже спустя сорок лет. И еще меньшее значение имел внешний вид улицы в Эссексе и то, на какую другую улицу она была похожа. После всех долгих поисков прийти к этому? И что же это такое? Практически ничего.
— Так что, ты поедешь встретиться с миссис Реннишоу?
— Да. Хотя и боюсь этого, но должна.
Мэтти кивнула.
— Конечно. Да, конечно. — Они сделали еще один круг по лужайке, и Мэтти зябко повела плечами. — Как здесь холодно! Пойдем обратно в дом.
В сверкающей чистотой гостиной она сразу же потянулась за бутылкой с виски.
— Не хмурься, Джулия. Это согреет меня. И подбодрит.
Оставшуюся часть дня Мэтти не помнила. В ее сознании смутно вырисовывались Джулия и миссис Гоппер, суетящиеся на кухне, и как они сидели за столом и Джулия что-то ела. Возможно, она сама тоже что-то съела, так как хотела, чтобы Джулия думала, что с ней все в порядке.
Потом, вероятно, день закончился, потому что Джулия помогла ей подняться по лестнице. Оказавшись вдруг лежащей в постели, она тут же села. На миг в голове просветлело. Что-то предательское. Она не любила эти моменты просветления и не любила пробуждения, когда боль становилась невыносимой.
— Не надо меня укладывать в постель, как Лили.
— Лили уже не нуждается в том, чтобы ее укладывали.
— О Боже. Неужели это рок?
Джулия подошла и села рядом с ней на кровать.
— Ты сможешь сейчас уснуть?
— Разумеется. — Она посмотрела скептическим взглядом.
— У тебя есть какое-нибудь снотворное?
— В коричневом флаконе в ванной. Принимать по полтаблетки.
Джулия принесла полтаблетки и стакан воды.
— Прими, Мэтти, — попросила она. — Скажи, ты хочешь, чтобы я осталась? — Лили меньше нуждается в ней, чем Мэтти, в этом она была уверена.
Мэтти проглотила таблетку и запила водой. Их глаза встретились, и Мэтти улыбнулась прежней знакомой Джулии улыбкой.
— Обещаю тебе, все будет в порядке. Просто я должна справиться с этим сама.
Джулия колебалась.
— Ладно, Мэт. Если ты так хочешь.
Она вытащила из прикроватной тумбочки блокнот, записала свой номер телефона и положила рядом с телефонным аппаратом.
— Я буду звонить тебе утром и вечером. А ты звони в любое время.
— Хорошо, — пробормотала Мэтти.
— Миссис Гоппер знает, где я живу. Я ей сказала.
— Хорошо.
Их руки встретились, рука Джулии дрожала.
— Спи, дорогая.
Мэтти опустилась на подушку. Они улыбнулись друг другу, и Мэтти покорно закрыла глаза. Джулия на цыпочках вышла из комнаты и притворила дверь.
Как только она вышла, глаза Мэтти широко открылись. Сон теперь не приходил к ней быстро, как бы она ни призывала его. А когда она наконец уснула, ее мучили сны, а потом было пробуждение.
Утром Джулия сразу же позвонила Мэтти, и та сказала ей, что еще лежит в постели и просматривает газеты.
— Отлично. Я позвоню вечером.
Она положила телефонную трубку, тотчас подняла ее опять и набрала номер справочной конторы. Номер, который ей там дали, был тот же, что записала Лили. Маргарет Реннишоу действительно жила на Динбэнк, 60. Больше в этом не было сомнений. Джулия набрала номер. Она не могла ждать или еще раз обдумывать это — боялась, что мужество оставит ее.
— Алло?
Она знала, что это ее голос. Он был низкий, слегка сипловатый.