Уорик что-то пробормотал себе под нос и потянулся.
– Уходим! Какого черта так долго? – донесся из коридора голос Кек. Люк находился рядом с ней. – К нам приближаются охранники.
– Ты можешь идти? – спросил Эш Уорика. Эш задел нерв на руке Уорика, отчего она дергалась.
– Да-а-а, – протянул он, опустив голову.
– Давайте отправимся ко мне домой. У меня есть средство, которое поможет снять онемение и напряжение в мышцах, – сказал Эш.
Со стороны лестницы послышались крики.
– Нам нужно уходить, – поторопила Кек.
Уорик споткнулся, сделав первые шаги по коридору, Эш помог ему встать. Я собиралась было последовать за ними, но остановилась у тела Никс. Жар от пламени трепал ее волосы, как перья, создавая иллюзию, что она дышит, словно умирающее животное. Я ощутила укол вины за то, что каким-то образом отняла у нее все: ее любовь, короля, месть… и жизнь.
Но это чувство быстро пропало. Я подняла устройство и положила его в карман куртки, а затем побежала, оставляя за собой свежих мертвецов – семью, друзей, врагов.
Я дрожала, но не чувствовала холода. Вообще ничего не ощущала.
Обратный путь в лодке в сторону Диких Земель прошел в тишине. И в бесконечной тьме.
В нашем молчании таились страдание и гнев.
По мере того как наступал рассвет, напряженность Самайна медленно спадала.
С днем рождения меня.
Уорик расхаживал по палубе в лунном свете. Он стал двигаться более энергично, хотя мышцы так и остались напряженными.
Он был в ярости.
Все в лодке чувствовали, как пульсирует его гнев, а молчание становилось все более смертоносным по мере того, как он принимал правду.
Потери.
Я не могла открыть рот, чтобы сказать что-нибудь, что облегчило бы его боль. Как и свою. Я ощущала себя сгоревшей дотла. Абсолютно опустошенной.
Лукас направил лодку к причалу, и, как только появилась возможность, Уорик спрыгнул на землю.
– Уорик, – крикнул Эш, в его голосе звенело беспокойство.
Теперь ничто не остановит Уорика. Он решительно шел к своей цели.
– Черт, – прошипел Эш.
– Что? – с тревогой спросила я.
– В последний раз я видел такой взгляд двадцать лет назад. – В зеленых глазах Эша плескался панический ужас. – Словно он вернулся… – Эш облизнул губу, наблюдая, как его друг идет по причалу.
– Помнишь, я рассказывал, что после воскрешения Уорик изменился? Что он жаждал только смерти тех, кто его убил? – Эш взглянул на меня, а затем снова на дорогу. – Когда он встретил тебя, казалось, все поменялось. Какая бы между вами ни была связь, она его успокоила. Он снова начал чувствовать…
Я повернула голову в сторону Эша, что-то тревожное кольнуло меня в затылок, я не могла ни говорить, ни двигаться. Наша с Уориком связь оказалась разорвана.
– Легенда, Волк жаждет мести.
– Мести? Кому? – Я съежилась, поняв, что только одного человека он желал убить сейчас. Того, кто отдал приказ подорвать дворец Киллиана и убил семью Уорика.
Андрис.
Я побежала, страх замедлял меня, ужас бушевал внутри. Однажды я уже потеряла Андриса и разорвала пространство, чтобы его вернуть. Я не хотела терять его снова. Если Уорик убьет его, пути назад не будет – ни для кого из нас. Не будет больше никаких нас.
Мои ботинки стучали по земле, я двигалась к старому рынку, который не пострадал. А вот квартала за ним больше не было. Я знала, что там был взрыв. Видела это через связь со Скорпионом. Но в реальности осознать это оказалось сложнее. Среди обломков копошились фигуры, вытаскивая мертвецов и ухаживая за ранеными.
Что осталось от армии Саркиса? База пострадала так же, как и дворец. Остались лишь руины, большая часть здания превратилась в щебень.
Странно, что базу и дворец разбомбили именно сегодня.
«Одинаково…»
Когда я осматривала хаос, головоломка соединилась. Вдалеке я приметила моего дядю, отдающего приказы и пытающегося помочь пострадавшим.
Я даже не успела насладиться облегчением от того, что он жив и невредим, как увидела, что массивная фигура подошла к Андрису и схватила его за горло.
– Уорик! – закричала я, карабкаясь по обломкам, пытаясь добраться до мужчин. – Нет!
Я царапала ладони о камни, штаны разорвались на коленях, когда я продиралась к ним.
– Уорик, прекрати! – Я схватила мужчину за руку. – Отпусти его!
– Нет. – Он подтянул моего дядю ближе, так, чтобы они были лицом к лицу. – Ты убил мою семью.
Рот Андриса открывался и закрывался, но он ничего не мог произнести, его кожа становилась темно-красной, он пытался вырваться.