Поповицкий, наконец, взмолился:
-- Как хотите, -- а я не могу больше... Я домой поеду!
-- Ну, зачем же домой? Подождите ещё с полчасика, а потом где-нибудь закусим и выпьем. Даже главное -- выпьем, потому что надо же хорошенько вспрыснуть удачу.
-- Ни минуты не могу ждать больше! Я нездоров совсем.
-- А пожалуй, и в самом деле... Довольно уже, наигрался... Хотите луидорчик на счастье, сударыня?
Осчастливил мимоходом унылую девицу и направился-таки к выходу, рассовывая по всем карманам банковые билеты и золотые "пляки". Вот если бы он знал, что и для его спутника сейчас какой-нибудь луидор -- целое богатство... Поповицкий гордо скривил губы и ещё более гордо посмотрел на раздававшего шляпы и трости швейцара.
Долго толковали -- какой выбрать кабачок. Время дня было как раз самое глухое: завтраки уже кончились, а обеды ещё не начинались. И, пожалуй, нигде ничего не достанешь, кроме холодных закусок и, в крайнем случае, бифштекса. Но Исакович совсем разошёлся и настаивал:
-- Нам бы, главное, выпить... А насчёт съестного -- всё равно.что-нибудь да перехватим.
Поповицкий предложил добраться до Монако. Там можно было очень удобно расположиться в маленьком ресторанчике на площади, перед княжеским дворцом. И устрицы там отличные.
Поехали. В ресторанчике уселись под простым полотняным навесом, по соседству с ржавыми старинными пушками. Заказали устриц, икры, сёмги и какое-то кушанье, которое очень рекомендовал метрдотель как национальное блюдо монегасков. Исакович заправил за вырез жилета салфетку, -- и к икре потребовал русской водки.
-- Всякие эти игристые -- само по себе! А сначала необходимо заложить фундамент.
С адвокатом это случалось: крутится, работает, хлопочет, едва успевает на ходу пообедать, а потом вдруг решит встряхнуться и кончит тем, что напьётся до положения риз. На другой день освежится нарзаном и опять хлопочет, как ни в чём не бывало. Должно быть, и сегодня ему захотелось так -- встряхнуться. Очень уж алчно потирал ладонью об ладонь и жирно покрякивал.
-- Чёрт с ним, пусть напивается! -- равнодушно думал Поповицкий. -- Когда надоест -- брошу его где-нибудь, как свинью, и только. Нянчиться не буду, во всяком случае...
После посещения казино надвинулась на него какая-то мёртвая апатия. И одна только мысль держалась неотвязно: ещё каких-нибудь пять дней -- и конец. Да и сейчас уже -- не настоящая жизнь, а только так себе, агония. Точно так же живёт ещё немножко и рыба, выброшенная на берег.
Закуска была свежая, вкусная, а рюмка водки (от второй и третьей Поповицкий решительно отказался) разбудила
аппетит. Пусть -- кончено, а пока, всё-таки, можно недурно провести время. Сегодня даже можно не беспокоиться заранее в ожидании неприятного момента уплаты по счёту: адвокат спрыскивает свой выигрыш и, стало быть, угощает.
Когда дошла очередь до весело искрящегося вина, Поповицкий тоже не шёл вровень со своим собутыльником, а всё отставал, и чем дальше, тем больше. К опьянению он не привык, не любил самого себя пьяным, да и желудок плохо переносил вино: сейчас же начинались спазмы и боли. Адвокат сначала ворчал и угощал чуть ли не насильно, а потом примирился и только иронизировал:
-- Эх вы, -- а ещё, можно сказать, молодой человек! Не понимаете высшего наслаждения, доступного человеку!
-- Какое тут наслаждение -- быть пьяным? -- довольно грубо огрызнулся Поповицкий. -- По-моему -- просто скотство.
-- Вот именно, дорогой вы мой! В этом и заключается истинное наслаждение: некоторое время чувствовать себя скотом. Человек -- всегда несчастен, и одному только скоту свойственно благополучие.
И, поманив пальцем гарсона, заказал ещё одну бутылку. Поповицкий больше не протестовал: сидеть здесь было всё-таки лучше, чем задыхаться в игорном зале. День был солнечный и тихий, и так густо синело море. Можно было спокойно сидеть и думать, потому что адвокат развлекался вполне самостоятельно. Думы-то, впрочем, были всё одни и те же, досадно безысходные. И всё определённее вырисовывалось только одно: совсем не так просто умереть, как казалось недавно на площадке над пропастью. Не так просто и не так уже хочется. Да и нужно ли?
Вот, если предположить, например, что наследство, заграница, проигрыш, -- всё это был только сон, скверный сон, который нужно отогнать от себя подальше, а затем вернуться к прежней, обыденной жизни. Заработок найти не трудно. С удовольствием примут, хотя бы и на прежнюю службу.