-- Ничего, он выспится! Не забудьте только снять ему башмаки и развязать галстух.
Портье уже проделал всё, что требовалось, не дожидаясь никаких указаний. И Поповицкому оставалось только прикрыть адвоката одеялом. Потом он опустил у окна занавеску, приготовил спички на ночном столике. И тогда постучал в дверь, соединявшую оба номера. Нелли отозвалась:
-- Войдите...
-- Надеюсь, вы не считайте меня виновником, Елена Андреевна?
-- Нет, почему же? Разве я не знаю...
Может быть, момент был не совсем удобен. Но некоторая доля шампанского и других возбуждающих напитков перепала всё-таки и Поповицкому. И он был не пьян, а только решителен и предприимчив. Контраст между мертвецки пьяным мужем и красивой женой был слишком резок. Одним словом, Поповицкий горячо поцеловал обе ручки Нелли и сказал, что безумно её любит и не может больше таить в своей груди пламенное чувство.
Нелли посмотрела, подумала и отозвалась неторопливо:
-- Какой вы дурак... однако!
-- То есть... Почему же это?
-- Да так. Очень просто.
Пожалуй, и в самом деле не надо было спрашивать: почему. Вопрос-то звучал безусловно глупо, -- и Поповицкий сам это почувствовал. Сразу потерял почву под ногами и уже безнадёжно, без всякой уверенности в своей победе, заговорил о том, что жизнь без Нелли для него невыносима, и что она сама, наверное, скрывает своё чувство, потому что не может же она любить адвоката.
-- А вот представьте себе -- люблю! И хотя вас не считала особенно умным, но такой глупости не ожидала. И даже жаль немножко, потому что вы всё-таки были для меня хорошим и старым знакомым... Знаете что? Уже поздно. Идите спать!
-- Конечно, я уйду! -- сурово отозвался Поповицкий. -- Но я уже никогда не вернусь к вам. Я не могу оставаться в этом городе, так близко от вас, ни одной минутой больше. Да, я уйду!
И ушёл.
В своём номере походил с полчаса из угла в угол. Ещё раз обсудил со всех сторон вопрос -- не умереть ли? И так как-то не довёл решения до самого конца, но всё-таки не умер. Даже занялся самыми житейскими делами. Выгрузил из одного кармана тяжёлую пригоршню золота, а из другого -- плотную пачку банковых билетов, старательно пересчитал то и другое. Вышло порядочно -- больше, чем ожидал. Да и сам адвокат, наверное, не подозревал, что таскает с собой такую сумму.
-- С паршивой овцы... хотя шерсти клок...
Завтра, пожалуй, даже беспамятный Исакович призадумается над вопросом, куда девались деньги -- но, конечно, ещё сильнее поразит его внезапный отъезд приятеля. Но это неважно. Нужно только никогда не встречаться больше.
Так значит -- не умирать?
Рано утром, когда все жильцы ещё спали, Поповицкий расплатился по счёту и с первым же поездом поехал домой, назад в Россию. Ехал скромно, в третьем классе. И эта скромность была приятна, так как помогала думать, что скверный сон кончился, и теперь опять началась жизнь. Но на душе было не то что горько, а как-то противно, до омерзения противно. Так что хотелось даже хорошенько плюнуть на самого себя. Плюнуть и растереть.
Вместо того, чтобы плюнуть, только высунулся из окна и погрозил кулаком всему весёлому, светлому миру: морю, горам, садам, небу.
-- Чёрт бы вас побрал совсем!
А во рту копилась густая, тягучая слюна.
Комментарий
(Татьяна Сигалова aka doxie_do)
Николай Фридрихович (Фёдорович) Олигер (1882-1919) был до революции известным писателем, однако некоторые всопринимали его только как "писателя-порнографа" (например, за рассказ "Часы отдыха", напечатанный в журнале "Образование" в 1907 г., О. был приговорён к штрафу; этот рассказ и "Вечер", также появившийся в "Образовании", были запрещены цензурой).
В юности О. несколько раз арестовывался за революционную деятельность. Печататься начал очень рано, с 15-летнего возраста. В 1907-1910 гг. выходят "Рассказы" (три тома). Критики хвалили О. за психологичность, но укоряли за натуралистичность и пессимизм -- например, критик Г.Новополин в своей книге "Порнографический элемент в русской литературе" (М., 1909) пишет о "мутной волне порнографии", забрызгавшей некоторые страницы рассказов Л..
В 1910 г. выходит роман О. "Праздник весны", более символистский, чем предыдущие произведения, а в 1911 г. в "Русском богатстве" печатается повесть "Смертники", которую похвалил Короленко, о людях, приговорённых к смертной казни. В 1912 г. вышла полуавтобиографическая повесть "Скитания", описывающая жизнь революционеров и богемы. Повесть "Кожаный чемодан" (1913) имеет авантюрный сюжет (перевозка экспроприированных денег); в период Первой мировой войны вышло ещё несколько повестей О. и его военные рассказы и очерки (несмотря на туберкулёз, он добровольцем пошёл на фронт).