Если бы не старший брат, Тофик никогда бы сюда не приехал. Джафар давно ушел из аула, стал нефтяником и взял брата к себе. Здесь хорошая школа, много ребят, большие дома. Но вот старики не хотят сюда, им неплохо и в горах. Приезжала как-то мать, посмотрела и вернулась. Воздух, видно, не пришелся по вкусу. А отец даже в гости не выбрался. Боится, вдруг умрет в дороге. А умереть он хочет только в родном ауле, иначе нельзя — таков у горцев обычай.
Странная была у Таи работа! Трудно сказать, что она делала, потому что делала все. То хлопотала об устройстве в детский сад девочки судовой официантки, целыми неделями находившейся в плавании. То добивалась для кого-то квартиры. Во Дворце культуры она готовила дискуссию на тему «Есть ли бог?» и сама бегала проверять, как идет подготовка опытов с вольтовой дугой, потому что эти опыты должны наглядно показать, что молнии получаются от разрядов электричества и аллах тут ни при чем. Во все она вмешивалась, до всего ей было дело.
По утрам, когда Тофик появлялся в райкоме, Тая каждый раз удивлялась, будто не верила глазам. Ах, как она умела удивляться! Никто не умел это так, как она.
— Ты уже здесь? Вот хорошо, что ты пришел! Погуляй пока, а я позову, когда надо.
В райкоме уже толпился народ. Старшие школьники с котомками в руках шумели, смеялись, пели. Сегодня солнечный день, впереди поездка в район, на сбор хлопка, а это все равно что веселая массовка.
Когда школьники уезжали, в райкоме становилось тихо, и Тая высовывалась из окна.
— Тофик, ты ещё здесь? — спрашивала она, — Тогда сбегай, пожалуйста, домой и принеси мне книгу по бурению. Ты знаешь какую.
У Таи выдался свободный часок, она хочет позаниматься. Тая скоро станет инженером-нефтяником и тогда уйдет работать на промысел. Хватит, говорит она, держать старух на комсомольской работе…
Если Тая уйдет на промысел, что делать тогда Тофику? Хорошо бы и ему попроситься туда — каким-нибудь рассыльным или ещё кем. Он не уверен, что его возьмут, но будет проситься. Он знает, что на Камни ребят не пускают, но. может быть. Тая устроится на берегу? Хватит того, что брат работает на Камнях и Тофик редко видится с ним. А если ещё и Тая уедет, совсем с тоски подохнешь.
— Слушай, Тофик, какие у тебя к вечеру дела? — спросила однажды Тая. — Ты не хочешь поехать со мной па Дамбу?
Положим, у Тофика ость дела — и днем и вечером есть дела, — но какое это имеет значение? Сердце радостно прыгнуло — на Дамбу!
— А что? — равнодушно спросил он.
— А то, что надо помыться и прибрать комнату. Приедет Джафар — что он скажет, если увидит грязь?
Джафар ничего особенного не скажет. Тофик это знает точно. Джафар просто ничего не заметит.
Тофик топчется на месте, придумывая, как бы отговориться от уборки.
— Скореё беги и возвращайся. Одна нога здесь, другая там.
Ладно, этих женщин не переспоришь. Дома Тофик до отказа открывает кран, лбом упирается в дно жирной раковины и дает холодной гудящей струе сделать свое дело — с мылом долго и хлопотно. После такого мытья на полотенце остаются грязные пятна, но зато щеки скрипят, как яблоки. Тофик заглядывает в осколок зеркальца — теперь ничего, вполне симпатично. Волосы торчат, как прутья, но тут ничем не поможешь — ещё не придумали расчески, которая могла бы справиться с этакой чащей. Из зеркальца на Тофика пытливо смотрят большие, чуть косящие черные глаза.
— Совсем другое дело, — сказала Тая, когда он прибежал в райком, — А теперь наберись терпения и подожди. Нам, женщинам, тоже надо быть красивыми.
Тая вынимает из ящика стола маленькое зеркальце и взбивает свои соломенные волосы — они пышные и легкие. Кажется, что в них спряталось солнце и светит оттуда, и свет его падает па Таино лицо, на её белые мохнатые ресницы, на маленькие веснушки, и золотисто блестят её серые, добрые глаза.
Тофик всегда с нетерпением ожидал возвращения брата. Но сегодня он бы не очень огорчился, если бы Джафар задержался. Откуда, спросит оп, у тебя такой порядок и комнате? И почему вся кукуруза цела? Может быть, тебя кто-нибудь кормит? Тофик не знал бы, что ответить. Почему-то о своей дружбе с Таей ему ещё не хотелось говорить.
К Дамбе едут поездом. От платформы бегут к морю — там, на эстакаде, уже толпятся встречающие. Катер качается у причала, из кубрика выскакивают пассажиры и семенят по трапу.