Неделю спустя позвонила Катя и рыдая, рассказала, что бабушка умерла. Витя тогда удивился её эмоциональности, но сумел выдавить из себя соболезнования, а от поездки на похороны отказался.
— Слушай, — сказала ему тогда Лиза. — У тебя же квартира. Может, переедем в Подмосковье? Там и возможностей побольше и смена обстановки, а то живём последнее время как кошка с собакой.
«А ещё там нет Цыплёнкиной», — подумал Витя и согласился на переезд.
Лизин восторг, с которым она собирала вещи и покупала билеты, иссяк как только она ступила на платформу нового для себя города. Ступеньки вели в грязь, а у самого входа в вокзал разлеглась дворняга. Аккуратно обойдя собаку, они зашли в здание. По залу ожидания бродили голуби, выискивая на полу крошки, в углу спал на металлических креслах мужчина неопределённого возраста.
— Это Славик, — пояснил Витя. — Местный бомж. На вокзале живёт.
Лизе захотелось сбежать.
Как выяснилось позже первое впечатление её не обмануло. Жизнь не только не улучшилась, а начала катиться вниз с огромной скоростью. В городе было две школы, и лишь в одной из них нашлось место для учителя иностранного языка.
— Ты иди, — сказала Лиза Вите. — А я подыщу что-нибудь другое.
Он посоветовал устроиться на завод. Зарплаты там неплохие по местным меркам, опыт не требуется. Там полгорода работают и ничего.
— То есть я по-твоему пять лет училась, чтобы на завод пойти? — возмутилась она. — Ты мне ещё уборщицей предложи устроиться!
Витя пожал плечами: нет, так нет.
Лиза сидела дома и зверела. Возможности устроиться на работу, связанную с языком в этом городе не было. Оставалась Москва.
— Хорошая идея, — поддержал Витя. — Если подгадать время, то можно ездить на электричках. Всего полтора часа. Ну, или хочешь, я уволюсь и буду ездить, а ты на моё место пойдёшь.
Она сказала, что он идиот. Её идея состояла в том, чтобы продать обе их квартиры и переехать в Москву навсегда. Всё равно матери достанется бабкина жилплощадь, а Катя живёт у мужа. Витя был против. Ему претила мысль о том, что сестра может лишиться своей доли. Мало она жертвовала! Итак всю жизнь для других живёт!
Они снова начали ругаться. Он приходил вечерами домой, а она показательно звонила Маше и разговаривала с той до поздней ночи. Он из принципа не ел её еду и спал на диване.
Витя жалел о переезде. Если бы они жили в Твери, то ему было бы достаточно просто собрать вещи и уехать. Но что делать сейчас? Он же не может выгнать Лизу. Сомнениями Витя поделился с сестрой. Они шли по улице, Катя везла широкую коляску с годовалыми близнецами.
— Вы люди молодые, — сказала она. — Обязательств у вас нет. Если совсем невыносимо — расходитесь. Зачем друг друга мучить?
— Кто бы говорил! — Витя не удержался от колкости. — Сама-то не уходишь. Видел вчера твоего благоверного, сидел у магазина, водку глушил в компании таких же.
Сестра вздохнула:
— Это другое. У нас дети.
— И что?
— Им отец нужен.
— Боишься, что он с ними видеться не захочет, если разбежитесь? — усмехнулся Витя. — Ну, и пусть! Лучше уж никакого отца, чем такой. А вообще переезжай к нам!
— Ты это из человеколюбия предлагаешь или хочешь Лизу выжить? — поинтересовалась Катя. — Думаешь, не выдержит присутствия двух маленьких детей? Нет, Витя, так не пойдёт. Ты ей сам скажи, что думаешь. Просто возьми и скажи, там как решите, а у меня семья. Или хочешь, я сама с ней поговорю? По-женски?
Он не хотел. Он всё решит сам. Идя домой, он как мантру повторял слова, которые должен будет сказать. Не ругаться, не кричать, просто попытаться понять, что не так в их жизни. Может, и расставаться не придётся.
В квартире невыносимо пахло луком. Лиза сидела на кухне, макала в сахар луковицу и ела. У Вите защипало глаза. Что это? Сумасшествие? Или очередной способ его позлить?
— Не волнуйся, — обманчиво спокойным голосом произнесла Лиза. — У беременных так бывает. Тянет на всякую гадость.
Он потерял дар речи.
— Как?
— Как у всех нормальных людей. Четвёртый месяц уже.
В этот момент всё встало на свои места. Витя вдруг ощутил непривычное спокойствие. Пришла уверенность, что теперь-то всё будет нормально. Он не обрадовался беременности, просто отметил факт, что у них, как и у большинства людей, родится ребёнок. Это обстоятельство направляло жизнь в стандартную колею, объясняя беспокойство и вспышки гнева Лизы.
— Хорошо, — сказал он, не зная толком, что полагается говорить в таких случаях, развернулся и вышел.
Лиза выплюнула лук и тщательно прополоскала рот. Какой только гадости не наешься, чтобы добиться нужного эффекта! На самом деле тянуло её только на сладкое, больше всего на эклеры.
Глава 26
Вите не спалось. Он лежал, уставясь в темноту, и думал о Маше. Да и как о ней было не думать, если вот она, рядом, храпит за стенкой. Стоило Лизе позвонить и сказать, что ей страшно, как Маша тут же собрала вещи и примчалась успокаивать. Уже две недели живёт в качестве моральной поддержки.
— Пойми, мне так страшно, — говорила ему Лиза. — У меня первый раз такое, а с Машей как-то спокойней.
— У твоей Маши опыта ноль, — возражал Витя. — Посмотри на неё! Она наверняка ещё девственница. А про беременность ей откуда знать?
— Ну, она всё-таки женщина. К тому же, кто тебе есть готовит? Маша! В магазин кто ходит? Снова Маша. Убирается? Опять она! Так что ты на неё не очень-то нападай! Я со своим токсикозом к кухне близко подойти не могу. Будешь голодным сидеть без Маши!
Витя злился. Поесть можно и в столовой, а полы он и сам помыть в состоянии, не безрукий. Он снова попытался заснуть, но сон не шёл. Мощный храп сотрясал стены.
«Нос что ли у неё заложен!» — подумал Витя. — «Не женщина, а труба иерихонская!»
Он откинул одеяло и выбрался из постели. Стараясь не шуметь пробрался в коридор, а затем на кухню. Выпил два стакана ледяной воды из-под крана и почти успокоился.
«Ничего, — решил он. — Всего несколько месяцев, и она уедет. Главное, чтобы с ребёнком помогать не осталась».
Когда он вернулся в комнату, то обнаружил, что его место на кровати занято. Маша сидела рядом с Лизой и обнимала ту за плечи.
— Где ты ходишь? — обрушилась она на Витю. — Не слышишь, что жене плохо?
— А я оглох! От храпа! — не удержался от подколки тот. — Что случилось? Сон плохой приснился?
— Приснился! — рявкнула на него Маша и отвернулась.
— Ты представляешь, — всхлипнула Лиза. — Я только сейчас поняла, что в этом городе нет роддома.
— Так его никогда не было, — заметил Витя. Было бы из-за чего слёзы лить. — Всех в соседний город возят.
— Полтора часа по колдобинам?
— Почему полтора? Приснилось что ли? Два. Это если без пробок.
Лиза зарыдала:
— Меня не довезут! Растрясут по дороге и придётся в скорой рожать. А если что-то не так пойдёт? Что они сделают? В машине-то?