— Возникло недопонимание, господин Дайск. Едва ли можно назвать того, кто готов служить вам верой и правдой, докучливым просителем. Вы считаете, что уже нанятые авантюристы обеспечат вам спокойный переход, но разве можно продешевить, если речь идёт о собственной безопасности и сохранности груза? А чтобы доказать вам, что мы не какие-то прохожие с большой дороги, пожелавшие испытать удачу, я считаю разумным доказать наши навыки. Скажем, если воин перед вами будет повержен в кулачном бою…
— Это ты-то меня повергать собрался, задохлик⁈
— Отнюдь, — покачал я головой, — я выставлю ученицу. Зачем мне лично марать о тебя руки? Я вижу свой отряд со стороны и понимаю, что она выглядит самой бесполезной. Если фелина владеет врачебным искусством, а я могу предложить меч, то она для неискушённого наблюдателя — обычная человеческая девушка. Так пусть она делом покажет, что стоит каждого серебряного оплаты.
— Смехотворно! — взорвался помощник купца. — Тебе уже отказали, но ты…
— Я принимаю вызов, — перебил его здоровяк, медленно поднявшись со скамьи. — Здесь и сейчас. Я превращу твою крошку в кусок отбитого мяса, человечек. А потом займусь тобой. Моё имя — Тэмин. Запомни его. Оно понадобится, когда будешь молить меня о пощаде.
Дайск поджал губы, однако возражать наёмнику не решился, чем немало озадачил меня. Я предполагал, что он вступит наконец в перепалку со своевольным наёмником, проявит характер — подобные личности ненавидели любой признак неповиновения у подчинённых.
Но то ли я не знал какого-то неписаного закона, то ли старик действительно боялся Тэмина до такой степени, что был согласен на любой его каприз.
Недовольный хозяин в конце концов признал, что сам предлагал использовать внутренний двор как площадку для улаживания разногласий. К тому же бой намечался один на один, а не вповалку. Но квохчущих несушек трактирщик всё же согнал в курятник.
Пока подготавливали круг для бойцов, я посвятил в последние события Энель. Дослушав, та насмешливо хмыкнула.
— Не хватило духу выйти против кинота самому?
— Кинот — это?..
— Зверолюд с собачьими корнями.
— Ах вот оно что… Не думаю, что стража оценила бы бой на мечах в центре города. Даже за право охранять купеческий караван. А на кулаках я ему не ровня, как ни крути, — прошептал я, на всякий случай перейдя на всеночной. — Кроме того, если я и выиграю, тебя будут воспринимать как довесок — беспомощную девчонку. Надери ему задницу, и старику не останется ничего иного, кроме как согласиться нанять нас.
— Блестящий план… — протянула Энель. — А ты готов спать по очереди, чтобы нам не перерезали глотки во сне? Такое случается, если навязываться к нанимателям против их воли.
— Ну, до такого вряд ли дойдёт… — с сомнением сказал я, вспомнив мутных типов с кинжалами.
Может быть, оно того и не стоило.
Но повернуть назад не выйдет. Если победить Тэмина и отказаться от найма, его гордость будет уязвлена вдвое сильнее. А такие здоровяки, как он, очень трепетно относятся к своей гордости… К сожалению, она редко мешает им идти на подлость, чтобы отомстить.
Когда приготовления были завершены, в круг вступили двое. Тэмин стащил куртку и рубаху, поигрывая рельефными мышцами на солнце. Кинот был намного крупнее любого из фелинов; на его фоне маленьким смотрелся и я. Куда уж бледной, хрупкой девушке, что куталась в плащ, не смея даже откинуть капюшон; будто он защитит её от могучих ударов.
Подобной болтовнёй развлекалась троица обывателей, в то время как мутные типы, не скрываясь, подбадривали Тэмина, советуя ему не сильно колотить Энель. Мол, и с человеческой женщиной можно потом позабавиться…
Ставок не делал никто, даже в шутку. Я, достав большую серебряную монету, повертел её в пальцах и тоже передумал биться об заклад. С местных многого не получишь, а обдирать приключенцев показалось неразумным. Ведь и в самом деле можно однажды проснуться с перерезанным горлом.
Вскоре Тэмину надоело красоваться, и он пошёл к Энель — не торопясь, тяжеловесно, со значением. Столь же неотвратимо занёс над ней кулак, будто желал раздавить, как мошку, одним выпадом. Резко повёл его вниз…
…И кубарем покатился по земле, распластавшись под конец, как морская звезда. На щеке здоровяка алел след от удара: именно туда врезала локтем Энель, после того как перехватила кисть Тэмина и повела её книзу, одновременно толкнув голенью под колено.
Зрители тотчас замолчали.
С низким рычанием Тэмин вскочил, помотал головой, как растерянный пёс. Но смятение его длилось недолго. Он рванул к Энель, больше не хвастаясь ни мускулами, ни статью, — с чёткой сосредоточенностью того, кто увидел и оценил врага по достоинству. Кулак кинота устремился к челюсти Энель, и многие зеваки, не удержавшись, отдёрнули головы. Но ашура не стала отскакивать — напротив, шагнула чуть в сторону, поближе к Тэмину, вскинула левую ладонь…