— Энель. Энель! Не стоит. Я разберусь.
Она перевела взгляд на меня, тяжёлый и холодный. Тэмин, на которого ашура перестала смотреть, выдохнул с плохо скрываемым облегчением.
— Он хотел меня убить. И не просто хотел, а…
— Я согласен нанять вас, — перебил её Дайск. Он быстро прошел вперёд, и как-то само собой получилось, что он оказался перед Тэмином, заслоняя того от нас. — Вы продемонстрировали навыки, необходимые для защиты каравана. Ваша пригодность более не вызывает сомнений.
Я вытащил из стоптанной земли метательный нож. Он был слегка тёплый. В нём будто пульсировало крошечное сердце, и эта дрожь передавалась пальцам. По какой-то причине ощущение не казалось неприятным, скорее, оно подстёгивало.
— Ваш наёмник нарушил правила поединка, — сказал я, помахав ножом, — обнажил сталь в кулачном поединке. Не отбей я клинок, пролилась бы кровь.
Среди горожан прошёл ропот. Самый глазастый усмотрел монетку на земле и теперь тыкал в неё, показывая остальным.
— Я плохо знаком с законами Фецита, но, как по мне, магистрат города должен узнать об этом. Нельзя оставлять безнаказанной попытку убийства.
Будь Тэмин фелином, привлекать местные власти было бы бессмысленно. Они отыщут тысячу лазеек, чтобы признать сородича невиновным. Но в споре между чужеземцами можно понадеяться на их беспристрастность.
— Понимаю твоё желание, — кивнул Дайск и внезапно перешёл на всесолнечный: — Тем не менее нам предстоит долгий переход по землям, опасными и для более крупных отрядов. Потеря любого бойца будет неприемлемой. Я предлагаю уладить недопонимание, не втягивая посторонних. Уверен, если попросить хозяина постоялого двора и его посетителей, они не будут распространяться о том, что видели.
Он вежливо улыбнулся горожанам, встряхнув поясной кошель. Те, уловив звон монет и наткнувшись на сведённые брови мутных типов, быстро закивали.
— Он пытался убить Энель, — хмуро произнёс я. — И вы считаете, что в компании с ним за долгое путешествие не возникнет проблем?
— Или мы идём вместе, или я отказываюсь нанимать вас, — пожал плечами Дайск, — и вы можете разбираться между собой, оставшись здесь.
— Заплачу золотом, — проговорил на всесолнечном Тэмин. Он уставился на метательный нож, который я по-прежнему держал в руке. Я поймал себя на том, что безотчётно прислушиваюсь к биению, доносившемуся из глубины рукояти. — За нападение и за клинок. Он для вас, людей, бесполезен. Сигнальник это.
Показное равнодушие в его голосе меня не обмануло. Для него нож был важен, и я догадывался о причине. Клинок таил в себе определённую силу. Я припомнил, как Тэмин, достав его, обрёл на пару мгновений сверхъестественную скорость, что и подарило ему шанс попасть в ашуру.
Слабое биение в рукояти подталкивало, словно просило о чём-то. Я не удержался и мысленно потянулся к нему. Вобрал в себя пульсацию, — и с трудом удержался от возгласа.
В мышцы влилась кипучая энергия, требовавшая тотчас найти ей применение. Стоять неподвижно стало сродни пытке: хотелось бежать, прыгать, сделать сальто — почему-то я был уверен, что смогу и кувыркнуться, и даже промчаться по стене, если понадобится. Разумные вокруг замедлились, как мухи, попавшие в кисель, а воздух немного уплотнился. Я приметил одинокий листок, подхваченный ветерком; он парил как в замедленной съёмке.
Наваждение схлынуло так же быстро, как пришло. Оно оставило после себя отвратительно потяжелевшее, неповоротливое тело и мимолётную тоску по неповторимому ощущению свободы. С меня будто сняли на секунду цепи, всю жизнь клонившие вниз, — и быстро надели вновь.
Пульсация в рукояти погасла. Похоже, нож окончательно разрядился.
Надо будет спросить у Энель, как наполнить его.
Само собой, отдавать метательный нож я не хотел ни за какое золото. Такая вещь не должна принадлежать дуболому вроде Тэмина… она может быть опасна в его руках, чего греха таить. Лучше придержать артефакт у себя, особенно если предстоит совместный путь через глухомань. Тем более что, вопреки утверждениям здоровяка, я мог использовать его силу. С этим стоит разобраться позднее…
— Я согласен забыть о недоразумении, однако нож останется нашему отряду. По-моему, это справедливое условие.
Рожа кинота моментально покраснела от ярости, но он не выплеснул её, проявив неожиданную выдержку.
— На кой хрен тебе сигнальник, человечек? Для тебя он ничем не лучше простой железки!