— Как и раньше бывало, одни промолчали, раздумывали. У нас, как ты знаешь, немало таких, что боятся ишана. Но нашлись и смелые люди, отозвались на доброе дело. Дней десять назад они выехали на лов рыбы и доставят ее в Муйнак.
— Почему же ты не поехал с ними?
— Понимаешь, я заболел лихорадкой и провалялся целую неделю. Потом шторм задержал на несколько дней. Вот почему я выехал лишь теперь. Наловлю рыбы и доставлю ее в Муйнак.
Тагай задумчиво поглядел на друга.
— Один выйдешь в море до Муйнака? А где Нагым, почему он не поехал с тобой?
— Нет его в Тербенбесе. Он гостит у дяди Оринбая в Акбетке.
— Боюсь, трудно будет тебе одному.
— Ничего, справлюсь, — бодро ответил Айдос, — мне бы только наловить побольше, а уж сил я не пожалею.
Когда Айдос закончил свой рассказ, Тагай проговорил:
— И я хочу принять участие в хорошем деле. Знаешь, твоя лодка совсем старая да и меньше моей. Возьми мою, у меня побольше. И рыбу, что мы завтра вместе наловим, тоже возьми. Пусть это будет моей помощью голодающим…
На рассвете Айдос с Тагаем вытащили сети на берег и вытряхнули из них множество сазанов. На крючки попались еще два больших сома. Аккуратно уложив рыбу в лодку, друзья вытерли пот с лица и сели отдохнуть.
— Зря ты бросил насбай, — устало проговорил Тагай, вытаскивая табакерку, — угощайся. Полезен для хорошего настроения.
— Не полезен, а вреден. У меня и без табака хорошее настроение! — засмеялся Айдос. — Видишь, какой богатый улов… А помнишь, Тагай, несколько лет назад пришел человек от хивинского хана и приказал всем аулом выйти в море рыбачить. А что получилось? Мы поймали тогда лишь несколько сазанов. Остальное — жерехи и всякая мелочь. А сегодня? Какова рыба? Гляди, в лодке полно сазанов. Жирные! А икра в них какая! Рад я сегодня, Тагай, очень рад…
— И я радуюсь удаче, Айдос! Жалею, что не могу поехать с тобой, помочь тебе. Дома ведь ничего не знают. Завтра-послезавтра ждут моего возвращения. Не вернусь вовремя — жена и дети напугаются. Бекзаде подумает, не случилось ли чего-нибудь со мной в море.
— Ты даешь и свою лодку, Тагай, и улов. Это ли не помощь!..
— Да, конечно, но хотелось бы…
— Ну, друг, пора собираться. — Айдос направился к лодке, но, пройдя несколько шагов, обернулся и долгим взглядом посмотрел на Тагая.
— Ты что-то хочешь сказать? — спросил тот.
— Да… — нерешительно ответил Айдос. — Хочу просить тебя… Мало ли что может случиться. Дорога дальняя, в море всякое бывает. И старость, как черт, сидит на шее, и силы не те… — Айдос помолчал, глядя на песок. Потом поднял голову и заговорил снова: — Хочу просить тебя: в четверг сходи на могилу Генджибая и прочитай над ним молитву за меня. Скажешь, что я отправился в дальний путь, повез голодающим детям рыбу… Понимаешь, уже сколько лет прошло с тех пор, а я никак не могу избавиться от чувства вины перед своим маленьким сыном… Не уберег его. Пусть он простит меня… — На глаза Айдоса навернулись слезы. Он отвернулся, пытаясь их скрыть.
Тагай понял состояние друга и на мгновение отвернулся.
Помолчав, Айдос продолжал:
— Надеюсь, в дороге ничего не случится, и я благополучно доберусь со своим грузом до Муйнака. Хорошо бы увидеть там Ленина, защитника всех бедных!
— Повтори, Айдос, как имя этого человека?
— Ле-нин, запомни хорошенько.
Тагай несколько раз повторил.
— Вот и хорошо, — сказал Айдос, — теперь и ты знаешь, кто хочет навсегда избавить нас от ишанов и баев.
— Да, знаю, — отозвался Тагай. — Радуюсь, что ты едешь на помощь детям; если не свой брат бедняк, то кто же протянет им руку помощи… От таких, как Жалий, ждать нечего!
— Ненавижу этого святошу! — с гневом проговорил Айдос. — Помнишь, как «помог» мне его отец в голодный год? Он пришел ко мне и сказал, что ему приснился вещий сон: будто явились к нему святые духи и велели принести в жертву аллаха мою единственную корову, и тогда весь аул избавится от голода. Как ни горестно было, а пришлось зарезать кормилицу семьи. Но, несмотря на принесенную жертву, аллах не помог людям. Голод продолжал губить и старых и малых. У Нурбике пропало молоко. Нечем было поддержать ее и ребенка. Весной он скончался, а ишан продолжал богатеть и жиреть, почти все мясо коровы забрал себе… Могу ли я без горечи и гнева вспомнить об этом?
— Все это я помню, — печально сказал Тагай. — Если доведется тебе увидеть Ленина, расскажи ему о страданиях своих и моих, всех бедняков нашего аула.