Светлые нити заиграли радужными бликами, они втягивались и вытягивались, удлиняясь. Это казалось бесконечным, хотя на самом деле все произошло в один миг. Ломающий вырвал душу одним движением. Вырвал то, что куда важнее сердца. Серебряные струны натянулись, задрожали. На миг над головой демона появилось ветвистое дерево, даже не появилось, а проступило, словно молния в грозовом небе. Ствол, изогнутые ветви, узорчатые листья, но вместо плодов на этом дереве висели капли душ. Живые и пульсирующие.
Одно стремительное движение и еще один "плод" зацепился за ветку. Нити, что тянулись от капли к пареньку, растаяли воздухе. А спустя секунду исчезло и дерево. Остались только мальчишка и демон.
- Так-то лучше, - напевно сказал Ломающий и словно в ответ на его слова зеркальная поверхность озера задрожала, первые трещины разбежались от берега к нависающему над ним мосту и клубящемуся в центре провалу. Он ощущался гигантской трубой или магнитом, что тянет и тянет тебя за собой... Теперь почти все пленники смотрели туда, и наверняка чувствовали. Времени не осталось.
Лежащий на песке парнишка застонал и схватился за разбитый затылок.
- А теперь, - предвкушением начал Ломающий, и я поняла, что именно сейчас все и начнется. Настоящая сделка, ее изнанка, то ради чего с парнем и затеяли эту нелепую игру. Демон знал, что может получить от него все что захочет. Все. Но куда забавнее заставить жертву отдать все добровольно. Дать надежду и отобрать ее. Веселье в самом разгаре.
- Возьми топор, - демон посмотрел на викинга, тот ощерился серыми зубами и перехватив секиру, протянул древко парню. Рукоять все еще была перепачкана кровью его младшего брата, - И отрежь для меня кусочек от этого мертвяка, - он указал на Тира.
У ошера не было Горловы, она лежала на песке чуть дальше, к бледной шеке прилипли песчинки, подернутые мутной пленкой глаза смотрели в бесконечное небо. Воин Великих продолжал улыбаться и после своей смерти.
Джин отступил. Впервые наши желания совпали полностью. Сейчас, я четко видела во что превратил себя ошер. Во что-то иное, что-то переходное и окончательное. Отдающее и забирающее. Это что-то больше всего походило на кинематографическую хлопушку, как бы ни было нелепо сравнение. Коснувшись его ты начнешь запись своего последнего кадра, и без сомнения он станет лучшим в твоей жизни, сильным, ярким, талантливым. И окончательным. У тебя отберут и подарят. Ошер позаботился о том, что бы осквернивший его останки остался один. Навсегда. Последний в роду...
- Что? - парень дернулся.
- Мне нужен кусок этого мяса, - с бесконечным терпением повторил демон, - Живее.
- Но...
- Никаких "но", щеночек, - Ломающий сжал кулак, по коже побежали зеленоватые завихрения, над его головой появилось дерево душ, что-то зазвенело, словно на его ветках висели колокольчики... Парень запрокинул голову и захрипел. Словно вместо воздуха демон сжимал его шею.. Под его кожей, как и по кожей демона набухли Венны, уродуя юные черты.
- Я сделаю с тобой все, что захочу, - добродушно проговорил Ломающий, и фоном его слов стал скрежет, лед на озере продолжал трескаться. - Пока твой дух у меня, ты раб. Возьми топор! - демон разжал кулак.
Парень с трудом повернул голову, как кукла на заржавевших шарнирах, неловко вскинул руку, взял топор. Поднял на уровень глаз и опустил. Еще раз поднял и опустил.
Этот звук не забыть, сколько ни старайся. Сочный, плоский, немного трескучий. Всегда одинаковый. Всегда разный. Лезвие коротко звякнуло о кольца доспеха и вошло в плоть. Рука отделилась от тела.
Озеро шевельнулось. Вода проступила сквозь трещины, как кровь сквозь раны
Топор поднялся и опустился. Теперь на песке осталась лежать присыпанная песком кисть. Теперь я видела, как это произошло, как был создан... нет, вырублен из тела артефакт.
- А теперь подай его мне, - потребовал демон, но на этот раз в его голосе послышалось беспокойство и... нетерпение. Он тоже чувствовал силу, что клубилась по ту сторону льда, и если раньше она была под контролем, то сейчас вот-вот готовилась сбросить с себя хрупкие путы Великих. Она колебалась, раскачивалась, словно переполненная чаша, готовясь выплеснуть...
Мост зазвенел, и первая нить лопнула с высоким металлическим звуком. Топор выпал из рук парнишки, колени согнулись рывком, как у столетнего старика, загорелые узкие ладони потянулись к кровавому ошметку, еще закованному в часть доспеха. Мальчишка двигался, как во сне, так будто был во власти наркотиков или еще чего похуже. Много хуже.
- Нет! - закричала я, - Нет!
Меня никто не должен был услышать. И не услышал. За исключением исполнителя желаний. Он дернулся, словно его ударили, сердце забилось, как сумасшедшее.
- Тут кто-то есть! - закричал джин, что прозвучало по меньшей мере странно, вокруг нас стояли сидели и смотрели на мост люди и нелюди, мертвые гархи и крючники... Последние прижав к телу лапы-крючья уже катились прочь от озера. Крысы давно покинули тонущий корабль, теперь его покидали и остальные твари.
Парень схватил кусок плоти, пальцы заскользили по металлическому краю доспеха.
- Нет! - снова закричала я, даже то, что происходило с гордом, с озером, с миром, не казалось мне таким страшным, как это.
Но было уже поздно, он коснулся доспеха второй рукой и "артефакт" сработал.
- Кто здесь? - напряжено спросил джин, и я почувствовала жар в глазах, когда исполнитель желаний применил силу.
По лежащему на песке парнишке прошла судорога. Он выгнулся, кожа на лбу, на щеках, на шее треснула, словно стала внезапно мала человеку. Сердце забилось , остановилось и снова забилось. Вокруг стоявшего с артефактом в руках парня что-то закружилось, что-то невидимое, но такое значительное.
Старший нахмурился, и вдруг затряс головой, словно старясь стряхнуть с себя что-то, так проснувшийся среди ночи человек старается сбросить с себя липкую паутину кошмара
- Коул?! - позвал он.
Младший услышал, распахнул глаза, попытался вздохнуть и не смог, сердце отбило последний прощальный удар и замерло, а кровь все текла по его коже. Пока текла... Артефакт взял свою плату, сработав для старшего и убив младшего.
- Коул, - прошептал непослушными губами, тот, кого называли Оли...
Озеро взорвалось, и серебристый осколок пробил живот демону. Тянущийся за обломком серебристый росчерк, словно нить за иглой, прошел Ломающего насквозь, вышел из спины, изогнулся и вошел в землю, исчезая. Она появиться снова, в другом месте, прошив два мира, и соединив их навечно.
Но демон не умер, он захрипел, затрясся, словно проткнутый шампуром зверь.
- Коул... - продолжал обреченно звать парень, и еще одна нить располосовала гарху.
Викинга уже рядом не было, он бросился бежать вдоль кромки зарослей, забыв свой особо ценный топор. Маленькая Раада кричала, уносимая в заросли своей Радной. Один из пленников бежал рядом с ней, раненый полз к кустам. Девочка все еще лежала, ее не волновало происходящее.Больше не было ни победителей, ни побежденных. Начиналась эпоха Единения - время, которое будут бояться помнить.
Ее один светлый осколок обжег бедро. Боль опрокинула джина на песок и чужое присутствие перестало его волновать.
- Коул, - повторял парень, словно от его слов могло что-то измениться, артефакт упал к его ногам.
Пришпиленный словно мотылек булавкой, демон забулькал, и я поняла, что он смеется.
- Закончился твой Коул, закончилась Великая кровь. Не осталось и следа. Вы великие обманщики, вели... - в голе Ломающего забулькало.
Парень дернул головой, по какой-то счастливой случайности, ни одна серебряная нить еще не задела его.
- Нет, - проскрипел он.