В. Н. Туркин
СКВОЗЬ ДЖУНГЛИ НЕПАЛА
Фото членов экспедиции
Художник Н. К. КУТИЛОВ
М., «Мысль», 1964
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ЧЕРЕЗ СОВРЕМЕННОСТЬ В ГЛУБЬ ВЕКОВ
Из Индии на непальский столичный аэродром Гаучар (дословно «пастбище для коров») нас доставил старенький американский самолет «Дакота». В Гаучаре он сел на большое поле, лишенное растительности, и поднял своими винтами клубы пыли. Когда пыль рассеялась, мы увидели приближающуюся к нам большую группу людей, одетых в белые брюки и черные жилеты.
Мы не знали ни слова по-непальски, встречающие — ни слова по-русски. Пришлось прибегнуть к английскому, который знали немногие с той и другой стороны. Но встреча, несмотря на это, оказалась теплой. Нас повели к машинам. Веселый невысокий шофер, одетый в белые непальские брюки и серый европейский пиджак, быстро уложил наши чемоданы и, похлопывая ладонью по сиденьям старенького джипа, рассадил нас по местам.
Сев за руль, он оглянулся и, подмигнув, сказал, к нашему великому удивлению:
— Поехали!
Но, увы, оказалось, что на этом все его познания в русском языке кончались. Нам только удалось узнать, что этого шофера зовут Отелло; вскоре мы убедились, что за рулем он так же неукротим, как его легендарный тезка. Управляемый им джип стонал и дрожал, поднимая тучи пыли. Прохожие едва успевали шарахаться в сторону. Отелло, сосредоточенно глядя вперед, проворно крутил баранку. Все движущиеся и неподвижные препятствия он объезжал с виртуозной легкостью, не обращая внимания на укоризненные взгляды, которые на него бросали прохожие с обочин дороги.
Сходу одолев небольшую гору, поросшую пышной растительностью, мы вырвались в широкую долину. По сторонам чернели полувысохшие рисовые поля, урожай с них уже был снят.
У небольшого каменного моста стремительный бег нашей автоколесницы неожиданно прервался — дорогу загородило стадо коров, овец и коз.
Невозмутимо медлительные коровы равнодушно останавливались посреди шоссе, не выказывая ни малейшего желания двинуться с места. Толкаясь у них под ногами, овцы и козы спешили уступить дорогу. Отелло, высунувшись из машины, кричал на пастуха, итог вовсю работал палкой, однако удары, как и положено, доставались не коровам — в Непале, как и в Индии, они считаются священными животными, — а овцам и козам.
Дорога освобождалась медленно. Но вот путь открыт, и мы через несколько минут уже колесили по узким улицам столицы Непала.
Наконец машина остановилась перед замысловатым зданием гостиницы с громким названием «Коронейшен хотел». Вокруг автомобиля собралась толпа.
Сделав традиционное приветствие — намастэ, то есть сложив у груди ладони, худенький слуга провел нас по крутой лестнице на второй этаж. Из окна справа был виден двор гостиницы, где многочисленные домочадцы хозяина отеля играли в пинг-понг.
Войдя в отведенную нам комнату, бой обвел ее рукой, приглашая, видимо, этим жестом располагаться, затем открыл дверь в ванную и, произнеся «ес, саб», бесшумно выскользнул из комнаты.
Ванная оказалась для нас приятным и неожиданным сюрпризом. Мы так пропылились за три часа дороги, что хотелось поскорей забраться в воду и пустить в ход мыло и мочалку.
Из начищенного до блеска крана, когда я повернул ручку, послышалось сипенье, затем откуда-то издалека по трубам донеслось клокотание, и все это неожиданно смолкло. Прозрачная, как желе, ящерица настороженно замерла на стене, испуганная этими звуками, и и только ее глаза — черные бусинки — четко выделялись на фоне стены. Затем она стремительно скрылась за причудливой резьбой ставен. Водопровод, как видно, уже давно не действовал.
Пришлось побеспокоить боя. Он принес два огромных ведра с горячей и холодной водой.
— Ес, саб, — снова произнес бой и удалился. Мы переглянулись и принялись за дело. Но двух ведер оказалось мало, вода была настолько мягкой, что при всей экономии мы не смогли смыть мыло даже с лица. Один из нас выскочил на веранду и снова позвал боя. Несколько минут ожидания.
— Ес, саб, — и бой поставил еще два ведра.
Вскоре все вместе мы собрались внизу в ресторане. Нашим обедом командовал сам хозяин гостиницы, невысокого роста, как и все невары, с плавными движениями и доброжелательной улыбкой. По его указанию принесли поджаренные белые хлебцы, нарезанные тонкими ломтиками, сваренные вкрутую куриные яйца, кукурузные хлопья и ананасовый сок. В заключение подали чай с молоком. Он показался слишком необычным на вкус. Позже мы узнали, что на заварку каждого стакана была потрачена большая горсть сухого чая.
Принесли свежий номер непальской правительственной газеты «Горкхапатра». На первой полосе была помещена заметка о нашем прибытии в столицу Непала. В конце ее сообщалось, что советские специалисты осматривают Катманду и его окрестности. Это совпадало, если и не с фактическим положением дела, то по крайней мере с нашим желанием. Мы встали из-за стола, чтобы отправиться в путь. Сопровождать нас по городу выказал готовность один из родственников хозяина, уже довольно пожилой человек с грустными глазами.
Через узкие ворота мы вышли на Багх-базар (улицу тигра) и тут же остановились, пропустив огромного одногорбого быка. Его бока были- измазаны краской— в знак особого уважения к этому священному животному. Весь красный от горба до копыт, бык равнодушно отвернулся от нас, и пока лавочники с интересом рассматривали чужеземцев, он успел унести в зубах огромную связку сочной репы, а затем, отойдя на несколько шагов, расположился поперек дороги. Он мог бы там лежать очень долго, но вдруг подъехала автомашина. И здесь началось состязание между шофером и животным. У кого крепче нервы и больше терпения, тот выйдет победителем. Машина беспрестанно гудит, а бык лежит и под аккомпанемент клаксона лениво обмахивается хвостом и жует жвачку. И ни у кого из присутствующих ни тени улыбки — корова священна!
Но вот зрелище более интересное: навстречу нам по улице идет паренек лет двенадцати, на плечах у него медленно извивается большой удав. Польщенный нашим вниманием, мальчик оттягивает рукой голову удава, подносит ее прямо к лицу, затем пытается снять удава с шеи. Это, видимо, не нравится холодной животине, удобно расположившейся на мальчишечьих плечах, и парень смущенно улыбается, не в силах преодолеть сопротивление своего партнера по игре.
Минуя несколько ярких щитов с рекламами индийских фильмов, мы выходим на площадь Тундикхел. Согласно преданию, ее соорудил неварский король Кос Чандра Малла как место сбора всего населения города. Много лет площадь была местом муштровки солдат. Сейчас это большая зеленая лужайка, на которой играют дети, готовятся к занятиям студенты университета Трибхуван, отдыхают жители города и прибывшие издалека паломники. На краю площади расхаживает ярко одетый полицейский, наблюдая за порядком. Все обязанности полицейского, по существу, сводятся лишь к одному — предупреждать иностранцев, что в черте этой площади нельзя курить. Площадь окаймлена асфальтированной дорогой, по которой изредка проходит машина, неторопливо прокатит велорикша или протрусит запряженная в маленькую тележку лошадка, очень напоминающая упряжку пони в зоопарке. Это здешнее такси — тонга, однако есть и такси в нашем понимании этого слова. Направо от нас находилась их стоянка — десяток-полтора стареньких машин разных времен и марок. Ими в Непале пользуются очень редко, и шоферы целый день проводят в дремоте. Из машин торчат только их ноги. Изредка, увидев иностранца, они лениво приподнимают голову и смотрят на него затуманенным взглядом. Увидев, что мы никуда не спешим, шоферы равнодушно опускают головы на сиденья и продолжают дремать.