— Баг! — шепотом сказал мне погонщик, махнув куда-то рукой.
Помещик зарядил на всякий случай ружье, я сделал то же самое. Мы все внимательно наблюдали за оврагом, с которого слоны не сводили глаз. И вдруг в зарослях промелькнуло полосатое, красное с черным, поджарое тело. Тигр медленно проскользнул между стволов, переплетенных лианами, и исчез в глубине леса. Еще через мгновение слоны, спокойно покачивая хоботами, тронулись в путь. Это означало, что опасность миновала.
Вскоре мы без особых приключений достигли маленького болота, расположенного в мрачном ущелье, пересекли его и остановились в недоумении. Среди девственных джунглей, словно тихая лагуна в бушующем океане, мирно разрослась банановая роща. Но наше недоумение быстро рассеялось. Оказалось, мы достигли первого лагеря пещерных отшельников садху и их банановой плантации. Разыскать это место без посторонней помощи практически невозможно. Дорога на слонах с проводниками, хорошо знающими место, заняла у нас около четырех часов.
С облегчением мы слезли со слонов и размяли затекшие ноги. Геологи разобрали свои инструменты и, не задерживаясь, ушли на разведку камня. Я остался с погонщиками и полицейским Моханом. Времени у нас было достаточно, и мы решили осмотреть покинутые владения садху. Недалеко от поляны, где остановились слоны, виднелось возвышение. На нем — окруженная деревьями площадка, сложенная из камня и покрытая сверху ровным слоем глины. На ней садху поют гимны и отдыхают после длительных молении. Рядом с площадкой на дереве болталось прикрепленное проволокой полинявшее от дождей красное полотнище. На нем сделанная мелом надпись «Рам». Это имя легендарного героя индийской мифологии «Рамаяны», ушедшего, по преданию, на двенадцать лет в лес. А садху считают себя его последователями. Под деревом лежал камень с углублением, до краев заполненный пеплом. Видимо, отшельники были здесь совсем недавно. Рядом небольшая каменная фигурка бога Шивы и около нее второй камень и тоже с углублением. Но углубление его чисто. Сюда отшельники наливали молоко — жертвоприношение богу.
Осмотрев площадку, мы спустились вниз по узкой тропинке к банановой роще. Там уже хозяйничали наши слоны. Они с удовольствием уплетали стволы бананов и их листья.
Откуда-то издалека по ущелью долетел до нас легкий стук молотков геологов. Мы пошли на эти звуки вдоль горной речушки, в которую со всех сторон впадали ручейки с красноватой водой — в ней много железа.
Полицейский ушел вперед, и мы настигли его только в глубине темного ущелья. В руках у нашего гида лежали какие-то красивые, переливающиеся разными цветами камни.
— Это все драгоценности, — задумчиво разглядывая их, сказал Мохан, — но их нужно долго обрабатывать, — и он небрежно швырнул камни в сторону.
По-видимому, этот район очень богат полезными ископаемыми. Беда в том, что по-настоящему их некому искать. Мохан сказал мне, что в этих местах несколько лет назад была лишь одна экспедиция от Коси-проекта. Это были индийцы с английскими советниками. Экспедиция обнаружила месторождение каменного угля, серные источники и россыпи драгоценных камней.
Подняв небольшой кусок железной руды, Мохан объяснил секрет изготовления магнита: кусок руды нужно завернуть в шкуру буйвола, затем зарыть на некоторое время в землю и… магнит готов.
Дорогу нам преградила огромная скала. Где-то на ее вершине брала свое начало маленькая речка. Она низвергалась вниз красивым водопадом. На фоне сумрачного сурового ущелья искрящиеся брызги казались особенно эффектными.
Там, где брал начало водопад, высоко над нами был виден небольшой храм. Задрав головы, мы с интересом рассматривали его строгие очертания. Непонятно, как его могли соорудить на такой скале. Стены скалы почти отвесные. Забраться туда может далеко не каждый. Я спросил полицейского, каким образом он узнал сюда дорогу и был ли он в храме. Мохан ответил:
— Когда я был маленький, мы мальчишками очень часто бегали сюда смотреть на садху. Родители нас не пускали, но мы вечером выслеживали отшельников и шли по их следам. Так я узнал путь к ущелью. А когда отшельники уходили, мы лазили на ту высокую гору. В храме мало интересного. Внутри стоит изображение бога Шивы и засохшие цветы. Сбоку целая стопочка каких-то книг и корзина завернутых в трубочку листьев. Вот, пожалуй, и все, что там есть!
Упоминание о книгах придало мне храбрости, я разулся и босиком пополз вверх по скале. Снизу меня подбадривали голоса погонщиков. Нащупывая босыми ногами выступы, я довольно быстро поднимался все выше и выше, однако вскоре уперся в совершенно гладкую стену и остановился. Подался вправо, влево. Пока я раздумывал, что мне делать дальше, до меня донесся смех. Взглянув вниз, я судорожно вцепился пальцами в выступающие камни. Люди подо мною казались крошечными, а ущелье бездонным. И вдруг я понял, что я плохой альпинист и что мне нет дороги вперед, но и вниз я спуститься не мог. Там, видимо, не догадывались о моем отчаянном положении и, громко смеясь, шутили по моему адресу. Но вскоре они сообразили, в чем дело, и смех умолк, от этого стало, пожалуй, еще тоскливее.
Вдруг за моей спиной мелькнула какая-то тень. Я оглянулся. Примерно на том же уровне, на котором находился я, словно маятник, раскачивался на лиане Мохан. Вот он ухватился за другую лиану и, подлетев ко мне, как воздушный акробат в цирке, протянул ее мне. Я успел поймать лиану, однако все же не рискнул сразу воспользоваться ею. Но мой спаситель уверенно стал спускаться вниз, нисколько не сомневаясь, что я следую за ним. И я, рискнув, начал спускаться вниз. Вскоре я был на дне ущелья. Через некоторое время вернулись геологи, и мы поспешили в путь, чтобы засветло возвратиться в лагерь.
На этот раз наши проводники избрали более короткую дорогу — напрямик через джунгли, еще более дремучие, чем те, которыми мы пробирались сюда. По дороге домой мы забрели в деревню, где живут члены малоизвестного племени сантал. Люди этой деревни никогда не видели европейцев, и мы с взаимным интересом рассматривали друг друга. Они были одеты, как и все жители тераев: мужчины — в набедренные повязки, женщины — в сари, а детишки до десяти-двенадцатилетнего возраста — в костюмы Адама.
Свое генеалогическое древо санталы ведут от очень древних племен, когда-то населявших Индийский субконтинент. К настоящему времени санталы почти полностью вытеснены из основных земледельческих районов Индийского субконтинента и продолжают жить в западнобенгальских джунглях, в труднопроходимых лесах горного Ассама, в южноиндийских горах и в непальских джунглях. Из-за оторванности племени от окружающего мира санталы сохранили древние обычаи. Они занимаются земледелием, охотой, скотоводством и даже меновой торговлей. Санталы сохранили самобытность культуры. Из их настенных рисунков можно многое узнать о жизни и быте членов этого племени.
Санталы говорят на своем особом языке, и по-непальски большинство из них знают только числительные. Но эти познания им просто необходимы, так как зимой после сезона дождей они ходят на ближайший рынок, который находится в десяти километрах, где обменивают свои товары на рис, соль, масло и хлопчатобумажные ткани, необходимые мужчинам для набедренных повязок, а женщинам для сари. Взамен они предлагают лекарственные травы и редкие растения, из которых особым спросом пользуется так называемая кхакси. Ее жесткие листья после просушки используются как наждачная бумага для шлифовки твердых пород дерева, кхакси пользуется большим спросом у ремесленников, которые за нее хорошо платят.