— Что приятель Прийт хотел через него побеспокоить его жену.
— Его жену можете побеспокоить и без него, они развелись.
— Понял. До свидания.
Следующий.
— Алло! По этому номеру проживает мадам И. К.?
— Мамы нет дома. А я — Юри и учусь в пятом классе.
— А папы тоже нет дома?
— Нет.
— Он скоро придет?
— Не знаю.
— А давно ушел?
— Когда я был во втором классе.
— Ну, Юри, будь паинькой. Ох, мужики, мужики…
— Алё-алё, это Л. М.?
— И что же?.
— Слушай, через твою жену… кстати, вы случайно не развелись?
— Развелись и не случайно.
— А она не оставила тебе в наследство (…)? Сил нет как нужно.
— Она давно уже т а м не работала. Мы потому и развелись, чтобы купить (…) в магазине для новобрачных, а потом снова пожениться.
— И что, (…) так долго не было в продаже?
— Сколько раз уже было. Только (…) она пошла покупать с другим.
— Прости, жду междугороднюю. Привет.
— Привет-привет! Это вроде бы Н. О.?
— Как будто.
— Прийт тебя беспокоит. Скажи, ты почему развелся?
— Не сошлись характерами.
— А зачем ты, дурень, вообще так рано женился?
— Чего ругаешься, так вышло. Работали вместе, два месяца прошло, все вроде в порядке, я в кабинет к начальнику юрк, заглянул тайком в ее характеристику, и что ты думаешь? — ее характеристика походила на мою, как две капли воды. Вот, думаю, здорово!
— Ладно. Сам виноват. В другой раз не радуйся раньше времени: цыплят по осени считают.
— До цыплят по счастью дело не дошло.
— Бывай.
— Алло, это О. П.?
— Точно, а ты — П. А.
— Угадал. Слушай, дружище, ты последний раз когда разводился?
— Что за греховные намеки?
— Ничего. Все только и разводятся, а друзьям из-за этого хоть в блин заворачивайся.
— Нет, у меня полный порядок. Живу душа в душу.
— Рад за тебя. И кем же твоя мадам подрабатывает?
— Почтальоном.
— Тоже красиво. И чего она тебе сдалась такая?
— Что? Я не расслышал.
— Ну, какой от нее толк?
— Письма разносит.
— Простенько и со вкусом… Ты когда соберешься разводиться, дай знать, а то вот кручусь как собака на перевозе.
— Не волнуйся, мы не разведемся.
— Надо говорить, «пока не разводимся».
— Не пойму, что это с тобой? Ты не приболел случаем?
— Что со мной? Мало ли что. Мысли вот есть, а (…) нет. Позарез надо. И те, кто мог бы помочь — не могут, потому что развелись. Что же делать?
— Так тебе это прямо до зарезу?
— Мне… ха-ха-ха! Лично мне совсем не нужно, я хотел жене подарить! Но ты прав — зачем ей модный (…), если устойчивая семья уже вышла из моды? Кто знает, сколько я буду жить с одной и той же!
Может быть, дорогой читатель, вас вообще эта проблема не трогает. Тогда автор снимает перед вами шляпу. Рассказ может показаться скучным, если вам вдвоем и так интересно. К тому же, каким бы дефицитным ни был бы (…), всего не надостаешься. Утешайтесь тем, что прочный брак — самый большой дефицит.
Беньямин
Примерно в два часа ночи в квартире взревел звонок. Точнее, было ровно два, но мы с женой спали крепким сном и не знали этого. Дверной звонок звенит, а мы знай себе посапываем дальше. На самом-то деле дальше посапывала только моя жена. Я же проснулся, хотя продолжал храпеть и притворяться спящим. Притворяясь спящим, можно собраться, заставить себя сохранить спокойствие и продумать наиболее разумный образ действий. Позже выяснилось, что точно так же поступила и моя жена.
Звонок крякнул еще раз. А мы с женой храпели по-прежнему. Разница была только в том, что теперь мы уже видели друг друга насквозь, но никак не могли решить, кто первым должен перестать притворяться. Потому что в голову, как обычно в таких случаях, не приходило ни одной умной и хладнокровной мысли. Звонок ударил в третий раз. В такой ситуации даже притворяться нет смысла. Кажется, не было еще случая, чтобы дрожащий от страха человек храпел.
— Звонят, — подытожил я происходящее.
— Не знаю, — пискнула в ответ жена, как будто в такую минуту еще можно этого не знать.
— Может быть, и правда не звонят, — сказал я задумчиво за неимением лучшего. — Может, это просто случайность. — Но случайностью, конечно, было то, что я так сказал.
— Я боюсь, — возвестила жена, как откровение. На это я ответил звуком, выражающим изумление, если таковой вообще существует.
Время между тем словно остановилось: было по-прежнему где-то в районе двух, а дверной звонок завопил в четвертый раз.