— Не хочу.
В этот момент подошла пожилая женщина и покрутила головой:
— Ну что ты скажешь, не разрешает ребенку себя погладить!
Девочка все еще тянула ручку вверх, и весь автобус принялся сопереживать ей.
— Что за человек? — сердился кто-то. — Ребенок хочет выразить свои чувства, а вздорная девица и ухом не ведет.
Другой, в отдалении, пророкотал басом:
— Так вот и портят детей. Подавляют прекрасные порывы, и у ребенка навеки остается заноза в сердце.
Девушка стушевалась и на всякий случай сделала пай ребенку.
— Видали, самой-то нравится гладить других, — проворчала пожилая дама из середины автобуса.
— На этом свете забот-хлопот и без того не оберешься, — твердым голосом возвестил следующий оратор, — почему бы не пойти навстречу ребенку, пока он еще в самом нежном возрасте?
В зловещем гомоне сливались любовь к ребенку, презрение к бессердечным особам, обманутое доверие к людям и злоба по адресу мучителей детей.
— Из-за такого вот отношения ребенок и вырастает равнодушным, холодным человеком, — поведала крайне пожилая дама. — Взять хоть нас самих, — продолжала она. — Мы все насквозь лицемерны, нам и в голову не придет сказать ближним что-нибудь доброе, не говоря уже о том, чтобы погладить их. А ведь все начинается с детства, когда не сбудется какое-нибудь простенькое, трогательное желание.
Всех в автобусе охватила щемящая жалость к самим себе, и все друг за другом подходили к девочке, чтобы та сделала им пай. Так как ребенок не успевал погладить всех и каждого, то решено было, что недостающее восполнит мать. Когда та под одобрительным взглядом ребенка перегладила пассажиров двадцать, водитель остановил автобус и задушевно сказал:
— Люди, как прекрасно это детское тепло! Давайте и мы снова станем искренними и добрыми! — И прежде чем отправиться в путь, он прошел автобус из конца в конец и сделал пай всем пассажирам.
Потом все пассажиры делали пай друг другу. Ребенок все смотрел и удивлялся, но руку уже не тянул, потому что рыжая девушка была где-то далеко и гладила сразу обе щеки вошедшего контролера. Наконец все обласкали своих попутчиков, и в автобусе воцарилась благоговейная тишина.
Тогда ребенок поднял ручонку, снова протянул ее к рыжеволосой юной даме, и народ смахнул слезы умиления.
— Что тебе, деточка? — спросила мать.
— Тете по голове! — потребовало дитя.
Характерный диалог
— Папа, а что делает тот дядя?
— Я возмущен, сын мой! Родной отец идет с тобой рядом, а ты интересуешься чужим дядей!
— Да я потому и спрашиваю, что дядя чужой, а траву топчет нашу.
— Не жадничай… К тому же он не топчет траву, он стрижет.
— Папа, а почему он стрижет зубами?
— Очевидно, не у всех еще есть косилки.
— А почему он так неровно стрижет? Клок тут, клок там?
— Потому что он стрижет — ну, выборочно. Только длинные стебли.
— А почему эту работу надо делать на карачках? Если он плохо видит, пусть наденет очки.
— Стоя не достать: у дяди не такие длинные зубы.
— Папа, дядя зажмурил глаза!
— Конечно, он же думает. Это как-никак… научная работа.
— А ты не знаешь, о чем он сейчас думает? Так хочется спросить!
— А что там спрашивать? Дядя думает, как в будущем работать еще лучше.
— А-а… Наверное, он лучше не сможет…
— Почему ты так думаешь?
— Потому что дядя заплакал!
— Это он от радости — что работа так подвигается!
— Ничего не подвигается, — посмотри, сколько травы еще не съедено. Папа, а почему у дяди-ученого лицо такое грязное?
— Неужто грязное? Хотя правда, есть немного… Видишь ли, сынок, наука — вещь серьезная, сложная, один думает одно, другой — другое. Вот и случается, что в науке соперники поливают друг друга грязью.
— Не вижу я никого, кто поливает, а вот дядя швыряется!
— Зато смотри, как он культурно швыряется; не грязью, а шапкой.
— А без шапки дяде не станет холодно?
— Станет, конечно, но без шапки мыслям вольней. Наука требует жертв.
— Много?
— В каком смысле?
— Дядя еще и ботинок снял… А шапку надел на ногу.
— Умный поступок — иначе шапку унесет ветром.
— Ой, а что это у него за бутылка?
— Это, сынок, удобрение.
— Удобрение выливают на траву, а не в рот!
— Он, видимо, так и хотел, а в рот случайно попало.
— Да, рука у него дрожит — ужас! Гляди, как он сердито колотит это дерево!
— Что же ему делать, если дерево оказалось прямо на дороге?