Они качались в гамаке, играли в волейбол. Потом Грима испекла большой яблочный порог, заварила чай с мятой, и они сели за стол. И вдруг… Случилось страшное. Распахнулась дверь, и в дом ворвались цыгане. Целый табор! Они мгновенно разбежались по всем комнатам, стали всё подряд хватать и запихивать в сумки, распахивали шкафы, мчались на второй этаж.
– Цыгане, ой! – вскрикнула Ирма.
Алик побелел, неестественно широко распахнул рот и зашёлся в беззвучном крике. Волосы его встали дыбом. Слово «цыгане» было для него самым страшным в жизни, а тут вдруг они материализовались, да ещё в таком количестве! Сейчас они его съедят!
Грима в ужасе замахала руками. Ирма побежала за цыганами на второй этаж. Там на маминой постели расположилась молодая цыганка, она кормила грудью младенца. Остальные хватали всё подряд, у них были большие сумки и мешки, в которых исчезали вещи.
– Братцы! Братцы!– в ужасе крикнула Ирма. И зачем-то глянула в окно. Там к дому бежал с топором в руках дед Василий.
– Он же их всех порубит! – севшим голосом пробормотала она, и закрыла лицо руками. – Кровавое месиво будет!
Дед уже был на полпути к крыльцу. И тут цыгане опрометью бросились бежать. Через минуту их и след простыл. Каким звериным чутьём они учуяли опасность? Как дед увидел, что в доме цыгане? Или это Братцы помогли?
Золотистой пыльцой, янтарными медовыми каплями сияли летние дни. Мать всё не возвращалась, и Ирма наслаждалась жизнью. «Ну хоть бы она подольше не приезжала», – думала девочка. Она шла с сестрой и братишкой по просёлочной дороге, утопая босыми ногами в тёплой и такой мягкой пыли. Она смотрела в небо и думала, что там, в самой высокой выси есть, наверно, ещё одно небо, глубокое-глубокое, нежное и тёплое как эта пыль, и в нём можно плыть… Они возвращались из магазина, Грима несла сумку с продуктами, Алик устал и висел на руке Ирмы.
– Что-то мамы долго нет, – проронила Грима. Её взгрустнулось, и хотелось под каким-нибудь предлогом удрать с этой дачи. В Москве – подруги, кавалеры, театры, жизнь кипит. А здесь возись с этой мелюзгой.
– Да чтоб её подольше не было, – с напором сказала Ирма.
– Что так? – спросила сестра.
– Да она меня замучила, всё время тыркает и тыркает. И вообще она нервная.
– А что делать, у неё судьба очень тяжёлая, – отозвалась Грима. – Тут станешь нервной, вообще с ума сойдёшь.
– С чего ты взяла? – резко спросила Ирма.
– Знаю. Тётя Грета рассказывала.
– Что-то не знаю я такой тёти, – отозвалась Ирма.
Они уже подходили к дому. Алик совсем скис и заплакал. Ирма взяла его на руки.
– Она приезжала к нам часто, ты тогда ещё не родилась, а потом была маленькая, несмышлёная. А тётя потом умерла. Двоюродная сестра мамы. Старшая.
Грима отворила калитку, они вошли и направились к дому. Сад большой, тенистый, дорожка песчаная.
– Ну и что рассказывала эта, ну эта, тётя Грета? – заинтересовалась Ирма.
– Вот когда мама была маленькая, у неё на глазах красные повесили её маму. Была революция. Её мама была баронесса, за то и повесили. Тогда дворян истребляли, князей, баронов, царскую семью тоже. Всех подчистую. А маму взяли на воспитание родственники. Они уехали. Но потом были войны. Голод. А потом была депортация, и их депортировали в Казахстан, в голые степи. Много смертей было, но мама выжила. А потом ещё всякие мытарства были. Что-то страшное случилось с ней в церкви обновленческой.
– А что это за церковь такая? – спросила Ирма.
– Тётя Грета говорила, что там обновленцы какие-то. Попы, в общем. Там, вроде, НКВД замешано было, что-то такое, вроде бы. Там с мамой, девочкой, что-то страшное сделали, и она теперь всё церковное ненавидит. Но сначала она ещё ничего не знала, не разбиралась, ну, до того случая. Она там в церковном хоре пела, когда была подростком, у неё потрясающий голос. Идеальный слух. И уже тогда она была необычайно красивая. Что-то такое случилось, о чём тётя Грета не стала говорить. А потом у мамы появился покровитель, она была страшно истощена, и он отправил её к морю в санаторий в Крым. Там её и увидел папа. Он решил, что это сидит на скамейке потрясающе красивая фарфоровая кукла. Людей таких не бывает. Нежнейшая белоснежная кожа, льняные волосы, ярко синие глаза, длинные тёмные ресницы, правильные черты лица, идеальная фигура. А мама просто глубоко задумалась и не шевелилась. Он подошёл, тронул куклу за рукав, и вдруг она вздрогнула, подняла голову, глаза их встретились… Это была любовь с первого взгляда. Папа в санаторий приехал по путёвке от работы.